Есть такие люди, они воруют у детства и втравливают в свои взрослые игры какую-то невинную деталь, плюшевого мишку, например… Гитлер симпатизировал этим несчастным людям, потому что сам был таким. В ящике стола он держал маленького фарфорового слоника, того самого, которого сжимал, засыпая в своей колыбели… И слоник стал свидетелем его мучительной жизни и борьбы, его далеко не детских болезней, его совокуплений с девочками, которые также успели значительно подрасти… Гитлеру пришла мысль вернуть слоника в свою новую жизнь, и это была далеко не фантастическая идея, учитывая могущество и вездесущность товарища Лучо.
Экипаж лодки, состоящий из латиносов и русских, был молчалив и приветлив. Каждый сосредоточенно занимался своим определенным делом, и никто не обращал внимания на праздношатающегося пленника.
Но было одно странное место на подводном корабле, одна запретная дверь… Перед ней в коридоре всегда кто-то маячил, как бы невзначай – то румяный молодой человек с окладистой русской бородой задумчиво прихлебывал бражку из огнетушителя, то сам боцман…
Как-то раз Гитлер остановился перед этой дверью и попробовал повернуть ручку. Дверь была заперта. Человек, ее охранявший, спокойно смотрел на него. Гитлер постучал, прислушался… Никто не отозвался. Он постучал громче. Охранник взял его за руку и с нежной силой развернул, хлопнул легонько по спине, указывая пальцем вдоль коридора.
– Что такое! – возмутился пленник. – Почему мне сюда нельзя?
Охранник покачал головой: не могу разговаривать. Гитлер ретировался в сильной досаде: он не любил, когда от него что-то скрывали.
Однажды эта вежливая твердость была столь грубо нарушена, что у Гитлера не осталось никакого сомнения в мрачной значимости этой запертой тайны.
Что-то случилось на лодке: Гитлер услышал частую дробь шагов, он выбежал в коридор, кинулся в носовую часть, туда, где была запретная каюта… Вдруг на него набросились, скрутили, кто-то даже ударил его в живот. Раздались крики:
– Hala!
– Pronto!
– Mochila!
Совсем близко возник голос Генриха:
– Мешок! Немедленно закройте ему глаза!
Один из подводников сорвал бушлат и накинул Гитлеру на голову. Его повернули лицом к стене, сдавили с обеих сторон… Внезапно возникла напряженная тишина, и в конце коридора послышались шаги.
Несколько человек быстро, молча прошли за спиной Гитлера, обдав его ветром, словно на них были длинные свободные одежды…
И еще он почувствовал запах, очень странный запах, немыслимый не только на этом подводном корабле, но и вообще – в этой реальности… Единственная ассоциация, которая возникала где-то в самой глубине мозга – был чистый и глубокий, отвратительной свой таинственностью – ужас.
