По пути мне попадались непуганые зайцы и лисы, как рыжие, так и странной серо-белой расцветки. Однажды прямо под ноги выскочил пятнистый зверек, напоминающий крупную бесхвостую крысу с тупой мордочкой. Он что-то возмущенно пропищал и продолжил свой путь. Вдалеке я заприметила мышкующего, по-весеннему тощего волка. Серый оставил свое занятие и некоторое время следовал за мной, наблюдая издали, но не приближаясь.
— Какой-то ты странный… Совсем непохож на лесного волка, — проворчала я.
При звуках человеческой речи волк дернулся и отбежал подальше, но интереса не растерял и шел за мной почти до самого конца.
Поднимаясь к дереву, я начала взбираться по крутому склону, цепляясь за выглядывающие из земли корни и огибая валуны, которые торчали из земли. Чуть выше склон стал пологим, и двигаться стало легче.
Чем выше я поднималась, тем сильнее становились изменения в окружающей природе. Растения становились ниже. Камни покрывали мхи и лишайники. Становилось все холоднее и холоднее.
«Дурацкая затея. Надо было остаться снизу», — подумала я, но, решив, что большая часть пути уже пройдена, решила идти до конца. У дерева я рухнула на землю и, отдышавшись, осмотрела свои натруженные ноги и подлечила свежие мозоли.
Никого и ничего… Ни вепря, ни охотника, ни вкусных яблок. При мысли о еде желудок сразу же протестующее заурчал. Точно, я ведь не ела со вчерашнего вечера, а утром никто не удосужился предложить мне поесть. Вода в графине и стимулирующая настойка не в счет.
Интересно, сколько я еще здесь пробуду? Если время пребывания прямо пропорционально сну, то не менее одного-двух дней, пока я буду восстанавливать силы после ритуала.
«За день от голода еще никто не умирал», — отозвался внутренний голос.
* * *
От нечего делать я наблюдала за парящими в вышине птицами и точками в низине, в которых я узнавала своих старых знакомцев — волков и лисов. Как вдруг появилось несколько новых участников этого действа.
Две крупные собаки, вроде тех, что были у охотника, гнали свою добычу прямо к горе. Олень бежал из последних сил, но собаки неумолимо настигали его. А следом на огромном гнедом скакуне несся владелец собак.
Наконец все было кончено. Олень подвернул ногу, и охотник метким выстрелом, без лишних мучений прикончил животное. Собаки получили свою долю в пиршестве, с аппетитом поедая внутренности, которые им бросал хозяин.
Я сидела тихо, как мышка, и размышляла, спуститься ли вниз или так и остаться незамеченной. В прошлый раз меня не тронули, и даже помогли вернуть Силу. Но как поступит другой охотник, я не знала.
