Он не выглядел счастливым и довольным жизнью. В этом случае могут помочь только две вещи: протрезветь или напиться еще больше. Я молча забрала кубок из рук сида, подошла к столу и наполнила его вином.
— Выпьете, данна?
— Пришла отравить меня, человечка? — рассмеялся он глубоким, низким смехом.
Проверяет. Точно! Я и не думала вредить ему. Даже в теории. Мне нужна поддержка, а не дипломатический скандал. А на практике… Никогда! Я никогда бы не причинила ему вреда. Хотя порой он, без сомнений, этого заслуживал.
— Не думаю, — улыбнулась я. — Мертвым вы совсем бесполезны, а живым кое-что можете для нас сделать.
— Для на-а-с? — сид картинно приложился к кубку. — Император послал тебя ко мне? Значит, он передумал?
— Нет, не он.
«Силы, это бессмысленно». Пьяный он был еще бесполезнее. Кается, он опасался только яда, но не меня. А зря. Щиты его почти сошли на нет, кожа сияла. Я легко коснулась его руки и заставила протрезветь. Каскад реакций, необходимых для этого, в его крови, печени и железах быстро очистил кровь.
— Хенвен!!! — воскликнул он. — Что это было, человечка?
Он был трезв, как стеклышко, и очень, очень зол. Понял, что с ним что-то сделали помимо его воли.
— Мне кажется, такие разговоры следует вести на трезвую голову, данна, — сказала я.
Я присела за стол, поскольку так и не дождалась от него приглашения. Он тоже сел напротив.
— Данна, вы хотели ответов. Вы готовы ради этого подписать Договор? — прямо спросила я. — Возможно, что-то еще может изменить ваше решение?
Молчание. Долгое молчание. Я его разозлила. Наверное, да.
— Вопрос на вопрос, и уговор на уговор. Но не вопрос на обещание, человечка, — сказал мужчина. — Ты не все знаешь о нас.
— Что поделаешь, — пожала я плечами. — Я человек, а не сид.
— Это между мной и твоим сыном. Не вмешивайся, — продолжил он.
Наверное, он хочет от императора извинений? Или, быть может, чтобы тот попросил о милости? А тот не хочет этого делать.
В Хине говорят, что колени мужчины из золота. Мой император не будет просить о милости. Джедия не склонится перед Рейвеном. Так что мы лишены самого ценного союзника.
— Он не будет просить. Это ваше последнее слово, данна? — спрашиваю я Рейвена.
Какой холодный, отстраненный у меня голос. Почти как у императора. И когда я только этому научилась? Вроде бы, ничего не происходит, но щиты полностью скрывают магию и сияние кожи. Кажется, он понимает, в каком я состоянии.
— Как сказать… я ведь могу и передумать… — вкрадчиво протянул он. — Если за него попросят.
