Чтоб оно за мною мчалось…
— Сидите?! — не переведя запаленного дыхания, прямо с порога, быстро-быстро затараторила Шаповалиха. — А соседи концерт кажут чище телевизора! Целую спектаклю ставят! Дерутся у Файки! Давай скорей!
Иван Иваныч с Натальей Сергеевной переглянулись и поднялись из-за стола.
Вася колотился в двери, дом по-прежнему отзывался дребезжанием в окнах, и все еще брела по переулку к своему дому, покачиваясь и оскальзываясь в грязи, Галина.
— Тут война целая. — Иван Иваныч озабоченно нахмурился. — Ишь, как ломится, лихорадка.
— Господи, и каждый божий день, одно и то же! — Наталья Сергеевна хлопнула себя по бедрам. — А эта-то нажралась, ноги не волокет, совсем с ума посходили!
Тут подошли еще два соседа, Илья Жохов и Кузьма Дугин, остановились и стали смотреть.
Бабка Шаповалиха, по очереди заглядывая всем в глаза, торопилась рассказать:
— А я иду мимо, слышу ругань, ну, думаю, концерт будет. Как в воду глядела. Ишь, ишь чо вытворяет!
Огромный Илья Жохов сверху вниз глянул на старуху, недовольно буркнул:
— Ты, бабка, как та затычка, к каждой бочке поспеешь.
— А я чо сказала, неправду иль как?
— Бегаешь тут, язык чешешь. Эти дураки рехнулись, а ты и рада. Иван Иваныч, ты там в сельсовете в комиссии какой-то. Куда глядите, давно надо за шкирку взять.
— Давно, Илья, надо, давно пора.
— Господи, да что вы за люди?!
Все стоящие в переулке разом оглянулись на этот громкий и заполошный крик.
Кричала еще одна соседка, Домна Игнатьевна. Кричала и бежала по переулку, грузно переваливаясь на толстых ногах. Тяжело отдыхиваясь, ни на кого не глядя, она вбежала в ограду через настежь распахнутую калитку, хватаясь за перила, взобралась на крыльцо.
— Васька! Перестань, паршивец! Слышишь, перестань!
Удары в дверь прекратились, в избе установилась тишина, а потом Вася спросил:
— Кто там?
— Я это, тетка Домна. Перестань, слышишь!
— Все, не буду, — тихо, едва слышно, донеслось из дома.
Домна Игнатьевна откинула защелку, обернулась.
— Ну, чего встали? Цирк вам?
— Хлешше цирка. — Иван Иваныч сдвинул на затылок фуражку, почесал лоб и добавил: — Ну и народ пошел!
— Нечего с ними чикаться! — Жохов даже сплюнул от досады. — Давно вздрючить надо. Какого вы там смотрите?!
— Придется решать.
Из дома, куда следом за Домной Игнатьевной вошла и Фаина, не доносилось ни звука. Соседи по одному разошлись. Последним, то и дело оглядываясь, уходил Кузьма Дугин, не сказавший ни слова. Осталась лишь одна Шаповалиха: надо же было узнать, чем все кончится.
