— Сейчас командиры итальянского экспедиционного корпуса, в том числе и генерал Манчини, издают много приказов, пишут срочные и весьма срочные документы о низком политико-моральном состоянии своих войск, принимают всевозможные меры к тому, чтобы восстановить дисциплину, — рассказывала Ибаррури. — Они снимают командиров частей, которые со своими подчиненными позорно бежали с поля боя во время нашего наступления. Многие части и подразделения сейчас расформировываются, потому что понесли большие потери и не способны вести боевые действия. А у нас ведь совсем не так! Правда?..
Сердечно и проникновенно Пасионария говорила о солдатах, унтер-офицерах 2-й бригады, мужественно дравшихся с итальянскими войсками. Для бойцов это был большой, радостный и впечатляющий день. Они видели рядом с собой на передовой линии прославленную Пасионарию и, затаив дыхание, слушали пламенного революционного трибуна.
…Мужество женщины!.. Пред ним преклоняешься всегда.
Как-то нашей бригаде предстояло действовать на вспомогательном направлении, во втором эшелоне. Вместе с начальником штаба Родригесом мы составили план учебы на три дня. Переписав начисто, пошли к Листеру.
— Так быстро? — удивился он и недоверчиво посмотрел на нас.
Он читал не спеша, подолгу останавливался на каждой странице, переворачивал ее, начинал другую, потом снова возвращался назад. Изучив план до конца, прижал его ладонью:
— Когда же людям отдыхать, Павлито? Ни минуты свободной.
Я понял, что план сильно перегружен, но попытался оправдаться:
— Военным людям отдыхать не положено. Разобьем Франко — тогда отдохнем. И потом, вообще есть поговорка: «Больше пота в ученье — меньше крови в бою».
Листер вслух перевел пословицу на испанский, подумал, улыбнулся:
— Все это правильно, Павлито. План хороший, но отдыхать людям тоже надо. И не забудь, что испанцы любят хорошо повеселиться, попеть песни, поговорить за стаканом вина. Когда бой идет — мы воюем, а затишье — мы гуляем. Годами сложившиеся обычаи, нравы, привычки сразу, даже если они плохие, не сломать. А вообще-то, ты прав: к дисциплине наших солдат и офицеров надо приучать и приучать.
Коррективы в план были внесены. Для учебы с офицерами предусмотрены тактические занятия в поле. На следующее же утро и начали. Но второй эшелон — не тыл. Боевые задачи оставались.
Перед нами шли кровопролитные бои. На этом участке я, между прочим, снова встретил друга-земляка Колю-артиллериста — Николая Гурьева.
