— Мне известно мнение Кирова.
ЦК партии выразил полное доверие Атарбекову. Дзержинскому предложили оставить его на ответственной работе. Георгий Александрович на фронтах продолжал разить контрреволюцию с почти непостижимой меткостью и отвагой.
После гражданской войны он был заместителем наркома рабоче-крестьянской инспекции Закавказской федерации, в которую входили Азербайджан, Армения и Грузия, а также членом Закавказского крайкома партии.
Весной 1925 года Атарбеков погиб при авиационной катастрофе.
Провожая его в последний путь, Орджоникидзе говорил о Георгии Александровиче как об исключительном человеке, который, несмотря на серьезную болезнь, никогда не знал отдыха, весь принадлежал партии:
— Не стало героя, отважного революционера!.. Пусть его жизнь будет примером, путеводной звездой для нашего поколения.
Киров говорил:
— Именно потому, что это был самый честный, самый бескорыстный в революционном смысле слова, революционный бессребреник, именно поэтому мы и бросили его на эту тяжелую и ответственную работу — на борьбу с контрреволюцией. И нужно сказать, что, несмотря на всю тяжесть, которую должен взвалить на себя каждый член партии, оказавшийся на работе в карательном органе, товарищ Атарбеков сумел сохранить чистоту своего коммунистического сердца до последних дней своей жизни…
Память Атарбекова увековечили в родных краях и в Москве, где его именем назвали улицу. Перестройка столицы потом унесла ее. Близ прежней растет ныне новая улица Атарбекова.
7
Разгром кавалерии Драценко и предотвращение заговора спасли Астрахань, но передышка была мимолетной. С северо-запада, вдоль обоих берегов Волги, наступали пехота и кавалерия деникинских генералов Бабиева и Улагая, с юго-запада — обновленная группировка Драценко, с запада — местные банды, с востока — казаки колчаковской армии генерала Толстова. Уверенные в успехе, белогвардейцы уже назначили генерал-губернатора Астрахани.
А оборонять ее было гораздо труднее прежнего. После падения Царицына край очутился в мешке. Сообщение с центральными губерниями по Волге прекратилось в разгар навигации и продолжалось лишь по крайне уязвимой, подверженной постоянным вражеским нападениям железной дороге с ее скудной грузопровозностью. Астрахани угрожал голод.
Киров обратился к Владимиру Ильичу. Вполне разделяя доводы Кирова, Ленин ответил:
— Астрахань защищать до конца.
XI армия опять возродилась. Членами ее Реввоенсовета утвердили Кирова и Куйбышева. Фрунзе получил возможность выкроить для XI армии кое-какие подкрепления, а для населения — продовольствие. До глубокой осени не затихали оборонительные бои, наиболее ожесточенные близ городка Черный Яр, выстоявшего в долгой осаде под командованием уездного военкома Никифора Аврамовича Нестеровского, бывшего царского подполковника. Его наградили вскоре орденом и золотыми часами, на которых от имени Реввоенсовета выгравировали: «За презрение к смерти во имя идеалов коммунизма».
