Сергей Миронович поехал в Пятигорск, где работу партийной организации следовало улучшить. Это было пожелание Ленина, у которого с жалобой на Кирова и Буачидзе в начале лета побывал председатель местного Совдепа Григорий Григорьевич Анджиевский.
Анджиевский был человеком замечательным. О том, как со временем могли бы развернуться его способности, остается лишь гадать — он в неполных двадцать восемь лет погиб на белогвардейской виселице. Горячий, увлекающийся, он иногда действовал ошибочно, однако умел без хитростей, мужественно, как настоящий большевик, признавать свои ошибки.
Сын рыбака, ростовский рабочий-печатник, связанный с революционным движением, Григорий Григорьевич был призван в солдаты, ранен и из госпиталя переведен в запасный полк, стоявший в Пятигорске. Здесь в 1916 году с Анджиевским познакомился Киров. Встречи с Кировым и дружба с фронтовиком-ленинцем Иваном Васильевичем Малыгиным, впоследствии расстрелянным в числе двадцати шести бакинских комиссаров, отточили взгляды Анджиевского, пробудили его способности. Начитанный, красноречивый, пылкий, Анджиевский был привлекателен и внешне. Вскоре он стал любимцем солдатских митингов, а после Октября, — признанным вожаком пятигорских большевиков.
Не искушенный в тактике партийных сражений, стремительный, порывистый, Григорий Григорьевич далеко не все правильно понимал. Ему на съезде в Моздоке представлялось кощунством, что Киров и Буачидзе не только оберегают блок с недругами большевиков, но и сидят в президиуме рядышком с махровыми контрреволюционерами.
Главным сочинителем опасной, если не преступной декларации ста тридцати двух делегатов был Анджиевский. Киров бился с ним ночь напролет в делегатском железнодорожном вагоне на станции и ни в чем не убедил. Избранный заместителем председателя второго съезда, проходившего в Пятигорске, Анджиевский тоже немало мешал делу, хотя и из чистейших побуждений.
Он любил или даже обожал Кирова и тем не менее обвинял его и Буачидзе во всех смертных грехах. Наконец Анджиевский решил искать управу на обоих у Ленина.
Случилось, что Киров и Анджиевский прибыли в столицу одновременно. Увидев Кирова в «Метрополе», Анджиевский обомлел, как вспоминал его спутник Евсей Григорьевич Рихтерман, старый большевик, который, возвратись в 1917 году с каторги, поселился на Северном Кавказе. Анджиевский кинулся звонить в Кремль, чтобы первым увидеться с Владимиром Ильичем.
Ленин полностью осудил заблуждения Анджиевского.
