— Дима пришел! — говорят на перроне.
Командир бронепоезда разворачивает карту-двухверстку, находит дорогу, разъезд и село у разъезда.
— Ну, валяй!
— Одна орудия, дядя Степан, — говорит мальчик, — за переездом, как раз где паровозы дают свисток, а на поле, где была маевка, стоят черные машины.
— Сколько?
— Насчитал штук двадцать, а потом стали стрелять.
Мальчик-разведчик, сын станционного стрелочника, и «дядя Степан», секретарь парткома узла Степан Дацюк, долговязый, жилистый, цыганистого типа, в черном кожаном картузе, затянутый в ремни, с длинным маузером на боку, и комиссар в синем железнодорожном кителе, с умным юношеским лицом, и стоящие на подножках деповские слесари, котельщики, стрелочники, составители, сигналисты, технические конторщики в перепоясанных пулеметными лентами пиджаках — похожи на красногвардейский десант времен гражданской войны, прибывший на бронепоезде, стоявшем все эти годы на запасном пути. Железный, до последней капли крови преданный революции пролетарский десант, появляющийся немедленно в грозный для родной страны час!
5. Степан Дацюк и его товарищи
Степан Дацюк никогда не был военным. Правда, в комсомольской юности он носил картуз защитного цвета, гимнастерку с широким командирским поясом и любил употреблять в применении к мирным делам военные термины: «штурмуем прорыв!», «атакуем прорехи!», «двинем девчат в разведку!» и т. д. Но потом Степана Дацюка послали по комсомольской разверстке учиться, сначала на рабфак, а потом в университет, и уже много лет все на дороге знали Дацюка — лектора в мягкой шляпе и вышитой косоворотке с узким кавказским ремешком.
С большой пачкой книг и длинным круглым, похожим на зрительную трубу кожаным футляром, в котором хранились свернутые в трубку карты и наглядные иллюстрации, Дацюк ездил по станциям и полустанкам Юго-Западной дороги и читал лекции: «Как устроена вселенная?», «На чем Земля держится?».
У него был приятный украинский баритон, на лекциях всегда увлекался и рассказывал так достоверно и убедительно, что казалось, он сам присутствовал при возникновении мира и поэтому все знает во всех подробностях.
Его любили и знали на дороге и на станциях; завидя его долговязую фигуру, мальчики кричали:
— Лектор приехал!.. «На чем Земля держится»!..
Но теперь, когда видели нового Дацюка — в кожаном картузе, в кожаной куртке, с широкими и скрипучими ремнями, с длинной, до колен, деревянной кобурой маузера, Дацюка, громовым голосом отдающего команды, — всем казалось, что он был всегда таким.
