Слева поросшие травой стены терялись вдали. Справа же от меня, рядом, в нескольких шагах, сидел нарушитель одиночества. Присутствие старой знакомой почему-то не удивило — наверное, я уже не в первый раз искал ее, пусть и не давая себе в этом отчета. Ольга сидела прямо на земле, аккуратно подобрав ноги. Редкие капли дождя, долетавшие сюда, блестели в ее волосах, но ветер не беспокоил ее. Девушка осторожно проводила ладонями по макушкам ковыля, наблюдая за тем, как стебли покорно пригибаются, а затем вновь встают, как ни в чем ни бывало. Она ласкала степь, словно ручного котенка и грустила вместе с ней, но думала о своем.
Она чуть изменилась со времени нашей последней встречи — или мне так показалось. Но в поведении девушки появилась странная неторопливость. Раньше она была деятельной и энергичной, а здесь, на дне оврага вдруг неспешно созерцала мир. Первое существо, появившееся в моем сне — единственный человек, который знал о нем. Я замер на некоторое время, чувствуя, как с толчком сердца где-то там, в груди, рождается тонкий, как струна и такой же безжалостно режущий страх. Страх за то, что этот безлюдный выверт сознания — единственное место, где я могу увидеть ее. Лишь только в этот момент, трогая чувства, отстраняясь от них, отмахиваясь от догадок, я начал понимать, что ее присутствие невероятно важно, и нужно мне, больше никому.
Ковыль потянулся за ногами, эта преграда не могла надолго задержать меня — легкие щелчки разорванных стеблей, все, что смогла ответить степь. Вот она рядом, прервала свое занятие и подняла глаза. Слезы высохли за прошедшие месяцы, лишь кусочки грусти по-прежнему лежали где-то в глубине их. Ольга улыбнулась — как в день нашей встречи, чуть виновато и в тоже время с непонятным коварством.
— До некоторых женщин нам необходимо подняться, а до других — опуститься…
— Ты не спустился, скорее, навернулся с небес. Хотя на такой намек стоило бы обидеться. Опустился он, видите ли, скажи еще «снизошел». — Девушка улыбнулась шире.
— Скажи, как…? Я надеюсь, ты не…? — Бессвязные вопросы были понятны ей, как и страх, подкравшийся ко мне. За него, которого можно принять за малодушие, мелькнула радость в глазах.
— Нет, я жива — до меня пока нет дела нашим друзьям. А вот у тебя, судя по всему, далеко не все в порядке. Расскажи, что случилось? — Операция по уничтожению браконьера, завершившаяся удачно для нас, ее встревожила. — Я чувствовала, что тебе грозит опасность, и хорошо, что вас вытащили оттуда… Ну да ладно, расскажи еще. Ты стал сильнее?
