— Как они определяют нас? — Я задумался. Если эти люди — своего рода охотники, то они должны обладать кое-какими способностями.
— Никак. Вся система инквизиции издавна построена на системе наушничества, на слежке и пытках. Они знают меня — Ольга грустно улыбнулась — такая вот нехорошая слава. Ты же, как мой спутник, автоматически стал вторым объектом для охоты. Теперь они знают и тебя — думаю, что портреты наши уже в распоряжении всех опричников. С техническим обеспечением у них в последнее время никаких проблем нет.
— Есть идеи, что нам делать дальше? — Кофе на плите забулькал. Ольга достала две чашки, и наполнила их коричневым напитком. По лицу девушки словно промелькнула тень, на мгновение превратив ее в загнанного зверя, как часом раньше, на улице.
— К нам должна придти подмога. Но она либо нарвется на засаду, либо, выведя нас, обретет очень хороший хвост. Скорее всего, произойдет и то, и другое. Мы не бросаем своих, но каждый раз в таких случаях приходится изобретать все новые и новые способы, чтобы уйти незамеченными. Есть, конечно, несколько типовых схем… — В кармане спутницы зазвенел мобильник. Она прижала трубку к уху, долго слушала собеседника, потом кивнула и дала отбой. — Ну вот, ждать осталось недолго. Если опричники увидят, откуда мы вышли, квартиру, скорее всего, сожгут, чтобы уничтожить скверну… — Она презрительно скривилась.
— Мракобесье… — Рассказ об инквизиции и о том, как опричники поступают с подозреваемыми, показался более диким, чем первая беседа о вампирах… И это происходит спустя три столетия после того, как был погашен последний костер, когда расправы с еретиками стали позором для официальной церкви… Внезапный, резкий звук заставил вздрогнуть. На улице взвыли милицейские сирены.
— Ну что, готов к боевому крещению? Помнишь, что надо делать? Вперед! — Дверь распахнулась сразу же после взрыва шумовой гранаты на площадке. Мы выскочили на лестницу, прямо на двоих опричников, зажимающих уши руками. Когда Ольга успела взмахнуть ножом, я не увидел, заметил лишь темно-краные потеки на предплечьях одного из противников. Девушка прижала его к стене, упираясь растопыренной ладонью в лицо, взмахнула еще раз, и теперь уже впилась в шею. Своего противника я столкнул вниз, на руки двух человек в форме вневедомственной охраны. Те быстро скрутили дюжего опричника и поволокли к выходу. Третий «милиционер» забросил на верхнюю площадку пару гранат со слезоточивым газом, махнул мне рукой. Я с трудом оторвал Ольгу от обмякшего опричника, чувствуя, что словно борюсь с гигантской одержимой кошкой. Девушка рвалась вперед, силясь дотянуться до кровоточащей раны, и пришла в себя полностью только в кабине милицейского «уазика-буханки».
