— Дай ножик посмотреть. — Тяжелый клипит в сложенном виде мог использоваться как заменитель кастета — острый хвостовик рукоятки выступал из кулака, также как и тупой «рог» на обухе лезвия — между пальцев. Получалась эдакая дробилка — ножи подобной конструкции часто рекламируют, как средство самообороны. И правда, лезвие в восемь-девять сантиметров не может представлять большой опасности, если не умеешь им пользоваться. Ольга повертела клипит в руке, потом задумчиво посмотрела на оттянутый пистолетом карман.
— Резиновые пули… — Я опередил ее вопрос. — ни капли серебра, не беспокойся.
— А тебе еще не говорили, что разрушительную силу серебра придумали кинорежиссеры?
— Сценаристы…
— Зануда.
— Согласен. Итак, куда пойдем? — Капризный изгиб губ, за которым гостья спрятала лукавую усмешку.
— Это ты должен девушке предложить место для встречи.
— Девушке стоило позвонить перед приходом. Ведь не просто так ты здесь оказалась, я прав? Поэтому меня и отпустили домой. — Ольга махом допила вино и поднялась.
— Ну, раз уж ты такой умный, думай сам, куда мы отправимся. Возьми зубную щетку, бритву и свои трусы в горошек — уезжаем на пару дней.
— Нет у меня трусов в горошек — только стринги. — Я попытался изобразить ворчание, получилось плохо. Девушка всем видом изобразила заинтересованность, потом фыркнула в бокал.
— У тебя пятнадцать минут, мачо сибирский. — Ворча по поводу ранних гостей, которые приходя не вовремя, и пугают людей и нелюдей, я пошел собираться.
У подъезда нас ждало такси. Но дорогу ему преграждал микроавтобус «Соболь», клином уткнувшийся в бордюр. Когда мы появились на улице, дверь автобуса распахнулась, и оттуда вышло четверо широкоплечих молодых людей в странном одеянии. Сапоги, черные шаровары и свободные рубахи делали их похожими на княжеских дружинников из какого-нибудь исторического фильма. Впечатление дополняли длинные волосы, стянутые кожаными шнурками на лбу.
При виде этих людей Ольга, не стесняясь, выругалась и отшатнулась назад. Я пожалел об оставленном дома револьвере, и потянулся за клипитом. Ребята доставали из рукавов деревянные дубинки, и дела наши явно начали ухудшаться. Спутница чуть пригнулась, ее глаза сузились, девушка, оставаясь столь же привлекательной, превращалась в нечто непонятное. Казалось, что просыпаются все древние инстинкты, превращающие человека в зверя. От ее взгляда первые двое приостановились, часто крестясь. Но другие рванулись вперед.
