- Клянись Иоахим, что поможешь ему.
- Клянусь крестом крови... - Лейтенант взял руку капитана и почтительно поцеловал ее.
- Ты... - Гуутен посмотрел на меня и прохрипел. - Делай что должно...
Не глядя, я протянул руку к доктору и почувствовал вложенный в нее стилет. Я знал что рано или поздно, это случится и уже давно был готов. То же, при необходимости сделает и мой преемник. Капитаны уходят, что бы возродится...
- Ты уходишь в мрак к нашим братьям. Прах - к праху, кости - к костям, кровь - к крови. Твоя кровь всегда останется на нашем кресте и в наших сердцах... - громко произнес я ритуальную фразу, и коротко ударил капитана в шейную артерию, быстро подставив под алую струйку отрядное распятие.
Затем развернулся и, не оглядываясь, вышел из палатки. Перед ней уже выстроились остатки компании.
- Капитан умер! - выкрикнул я, и высоко поднял окровавленный крест.
Выдержав паузу, продолжил.
- Да здравствует капитан!
Иоахим сделал шаг вперед и громогласно заявил:
- Я, Иоахим ван дер Вельде, свидетельствую на кресте, о том что последним своим словом капитан Иоган Гуутен назначил своим преемником лейтенанта арбалетчиков и аркебузиров Жана де Дрюона. Кто не согласен с этим решением скажите сейчас, либо молчите вовек!
Мертвое молчание...
Ван дер Вельде выждал достаточное время, чтобы могли проявиться все возражающие, но их не было. Тогда он, надрывая голосовые связки, заорал:
- Да здравствует капитан де Дрюон! Слава кресту!
Дружный одобрительный рев разорвал сумерки...
Ну вот... Свершилось. Хотя почему-то я совсем не рад...
Сделал шаг вперед.
- Моя жизнь принадлежит ВАМ. Ваши жизни принадлежат МНЕ, - произнес я положенные слова, стянул шлем с головы и низко поклонился строю.
Ну, вот и все... С церемониями закончено, теперь собственно начинается работа.
Скомандовал:
- Обер-интендант, пробу из котла.
Мгновенно перед строем очутились кресло со столиком и исходящая ароматным парком серебряная миска на нем. Петер ван Риис бугрясь багровой опухолью на месте правого глаза и в заломленном белоснежном колпаке, с поклоном подал мне ложку, предварительно тщательно обтерев ее белоснежной салфеткой. Помнит, как я точно такую же ему в лоб запустил, приметив пятнышко.
Зачерпнул и попробовал похлебку. У-ух!.. Ядреная. Лука, чеснока и перца не пожалел прохиндей. Но я все равно изобразил раздумья, впрочем, совершенно напрасно, думать было нечего - похлебка получилась неимоверно вкусная, но сыграть пекущегося о желудках своих подчиненных командира никогда не помешает. Облизал ложку и, встав, сказал.
