— Ты с ним не поедешь, — предупредил Антуан.
Кларисса лишь крепче вцепилась в плечо парня.
— Если ты останешься, я его отпущу, — пообещал Антуан Робер, скрепя сердце.
Девушка сомневалась, но спутник подтолкнул ее в направлении дверей дома, и Кларисса, часто оборачиваясь, наконец, спряталась в здании. Парень же, косясь на неожиданного соперника, забрался в свой экипаж, который резко рванул с места, тут же скрывшись за углом соседнего дома.
Антуан снова сел на слегка влажную после дневного дождя лавку. Все происходящее было настолько сложным и неожиданным, что мужчине понадобилось время для раздумья. Страх, даже ужас в глазах Клариссы поразил его до глубины души, к тому же девушка явно отдавала предпочтение этому молокососу… Нет, грубая сила здесь бы не помогла, оставалось одно — ждать. И надеяться, что наступит момент, когда можно будет поговорить с Клариссой, все ей объяснить, напомнить, а пока придется караулить возле ее дома, чтобы ни один ухажер, с экипажем или без, не смог похитить любимую.
— Представляешь! Он набросился на Игоря, чуть не избил! Ужас! Я позвоню в милицию, слышишь? Это точно маньяк, я тебе говорю…
Нина долго выслушивала сбивчивый рассказ Татьяны, не перебивая. Она знала, что подруга в милицию не позвонит — то ли постесняется, то ли побоится. А виновник сегодняшних странных происшествий все так же сидел на лавке перед подъездом Таниного дома, и Нине хорошо было видно его примечательную фигуру в желтом свете уличного фонаря.
* * *
Ночью Анутан, несмотря на усталость, лишь слегка задремал, да и то ближе к рассвету. Отойти от дома Клариссы он опасался — вдруг да уйдет с этим юнцом? Странные нравы у здешних, если молодой девушке позволяется ездить без надлежащего сопровождения в обществе представителя противоположного пола.
Утром чувство голода напомнило о том, что вот уже сутки граф де Ковиньи ничего не ел. Неподалеку во дворе находился ларек со свежей сдобой, но местных денег у Антуана Робера все равно не было, как, впрочем, и любых других — все ценное он отдал колдуну, ничего не утаив. Боялся спрятать даже монетку — вдруг обман разрушит призрачную, но единственную оставшуюся в его жизни надежду?
Де Ковиньи прошелся по двору, не теряя из вида двери дома, где теперь жила его Кларисса, немного размял плечи и спину, и снова уселся на лавку в ожидании.
День, когда умерла его молодая жена, была самым страшным в жизни новоявленного графа. Хрупкая от природы, она часто болела, и хотя муж старался оградить ее от любой опасности, внезапно простудилась и сгорела за три дня. Антуан долго не отпускал остывающее тело, долго не соглашался на похороны, пока не понял, что сходит с ума. Тогда-то родственникам Клариссы удалось уговорить его предать тело молодой графини земле.
