— Быть может, не объяснять надо, а немного поколдовать?
— Иов, о тебе сказано: «Утопающий и за соломинку хватается». Льва боишься, потому и хочется тебе в силу колдовских чар Симона уверовать. Забыл, как брата своего из дальнего селения приглашал, чтоб он хромым у храма притворился?
Иов тяжело вздохнул.
— Что же теперь с нами будет?
— А что Богу угодно, то и будет, — успокоил его Иеремия.
Когда христиане вышли на широкую улицу, Иов неожиданно схватил спутника за руку и шепнул: «Стражники!».
Действительно, вдалеке показался ночной дозор, бдительно высматривавший нарушителей общественного порядка. К счастью, римляне не заметили припозднившихся путешественников, но шли в их сторону. Звероловы испуганно прижались к стене дома.
— Иов, где они?
— Да прямо к нам идут!
— Бежим!
— Нет, они нас не увидели. Надо спрятаться.
— Куда ж тут спрячешься?
— Постой, возможно, здесь не заперто.
Иов, стараясь слиться со стеной, стал пробираться вдоль нее к углу здания, где мог быть вход во дворик. Он наивно надеялся, что хозяин дома не запер на ночь ворота. Но христианам на этот раз действительно повезло: когда Иов дошел до угла, то увидел очень узкую улочку, которую скорее можно было назвать проходом между домами. Сюда не проникал лунный свет.
— Иеремия, иди сюда! Мы спасены!
— Слава Тебе, Господи! — откликнулся зверолов и, прижимаясь к стене дома и с опаской наблюдая за приближающимся дозором, подобрался к товарищу. Ночные путешественники сломя голову кинулись в спасительный проход и, наткнувшись на какой-то хлам, упали. К счастью, грохот от их падения был невелик и уже вплотную подошедшие римляне ничего не услышали. Христиане притаились, даже попытались задержать дыхание. К ним донеслись голоса стражников:
— Луций, как тебе та рыжая сирияночка?
— Хороша, но плутовка окаянная! Все сестерции выманит!
— Но стоит того!
— Не знаю, Децим говорит, что знавал и получше. Да, друг?
— Еще бы!
— Просто Децим был пьян!
— Сам ты пьян, скотина!
— Эй, не ссорьтесь. Вы на службе.
— А чего он врет?
— Ладно, успокойтесь.
— Успокоишься тут. Всю ночь ходим, бродим, и хоть бы одну душу живую встретили. Спят все евреи, и нам пора на боковую.
— Днем отоспитесь. Прекратить разговорчики!
Голоса римлян постепенно становились всё тише и тише, пока, наконец, не смолкли. Иов, лежавший на каких-то глиняных черепках, осторожно приподнялся и присел на корточки. Иеремия встал во весь рост и, тяжело дыша, постепенно приходил в себя. Хотя будущие звероловы пока не совершили ничего противозаконного, они испугались не на шутку: если бы их выловил ночной дозор, то сперва пришлось бы объясняться с римлянами, а затем, что удручало их гораздо больше, с Петром. Ведь они бы просидели под стражей, по крайней мере, до утра, и в таком случае задание не было бы выполнено. А наказывал апостол всегда очень жестоко и изобретательно. Он хотел не только причинить боль, но и унизить провинившегося, и оттого в общине Симона боялись даже больше, чем бога.
