Даже топора у него не было. С друзьями они планировали не какой-то серьезный поход, а небольшую прогулку по природе дня на два-три. Топор обещал взять Федор, Коту незачем было таскать с собой лишнее железо. Был перочинный ножик весьма скромных размеров. Не деревья рубить, а колбасу резать на привале. На зомбаков с таким точно не пойдешь – лучше уж дубинку взять потяжелее – больше толку будет.
Зажигалка, пара коробок спичек, жестяная кружка, миска, ложка. Спальник, термобелье, старый свитер, куртка-ветровка, простые резиновые шлепки – чтобы на привалах снимать кроссовки с комфортом в них ходить. Коврик из пенистой резины, игральные карты, зарядка для мобильника, кулинарная фольга. Деньги, документы, носки, гигиенические принадлежности и неведомо откуда взявшаяся пара шнурков.
Все это было нужно для короткого и не очень сложного похода. Реально помочь в сложившейся ситуации ничего из этого не могло. С особым трепетом в душе Кот начал выкладывать продукты.
Четыре банки хорошей тушенки, пара рыбных консервов, неизменные дошираки – целых семь пачек, килограммовая упаковка с рисом, небольшой кулек с картошкой – Кот очень любил печь ее в костре. Еще соль, перец, чай, сахар… и все! Провизии он брал на три-четыре дня и этого ему вполне должно было хватить. Хватит ли ему этого сейчас?
Конечно – не хватит. Придется экономить продукты и энергию, растягивать еду настолько, насколько это вообще возможно без критической потери сил и здоровья. А когда он подойдет и к этому пределу – тогда и будет думать, что делать дальше.
Наконец, все вещи заняли свои места. Получилось даже уютно. В последнюю очередь он расстелил пенку на полу и положил спальник вместо подушки. После этого он рухнул на импровизированную постель в своем новом жилище.
Адреналиновая буря прекратилась, вместо нее резко накатила слабость, перед которой невозможно было устоять. Телу Кота, а главное – его рассудку, срочно требовался отдых, чтобы успокоиться. Придти в себя.
Так началась осада. Патовая ситуация, в которую Кот сам себя загнал. Через две недели у него закончились продукты, а твари съели все, что могли догнать и убить. Чтобы экономить силы Кот целыми днями лежал, укрывшись спальником, а твари научились впадать в какое-то подобие анабиоза и пропитывать влагой свои измененные до неузнаваемости тела.
В первые недели своего заточения Кот еще мог рассчитывать на бегство, но теперь для этого у него просто не было сил. Ему оставалось только лежать, с каждым днем все глубже и глубже погружаясь в свои воспоминания, чтобы однажды грань между воображением и реальностью в его голове начала стираться. Его сны стали неотличимы от настоящего мира. Рассудок Кота подошел к границе, за которой находилось безумие и неминуемая смерть.
