Между делом Стася спросила его и про Алину. Вагаев сдвинул брови.
– Ну, знаете ли, если это ваша подруга… Крайне неорганизованная особа! Я, кстати, и ее не хотел оперировать, – прекрасная фигура, красивая грудь! – но она свела знакомство с хозяйкой клиники… И что бы вы думали? Удрала.
Наконец Вагаев назначил дату операции, Стася подписала кучу бумаг и внесла оплату. Вышла из клиники, и тут у нее начала кружиться голова, да так сильно, что пришлось схватиться за стену. Обеими руками, потому что земля уходила из-под ног и зрение отказывало ей, а перед глазами встала непроницаемая, серая пелена.
– Вам плохо?
Кто-то подхватил Стасю под локоть, усадил ее на скамейку. Сквозь туман она увидела – это охранник из клиники. Она уже встречала его пару раз, как и его сменщика. Пост охранников располагался налево от входа, и всякий раз, ожидая приема, Стася садилась на диванчик напротив. Его напарник, одышливый здоровяк, всегда читал газету или разгадывал кроссворд, а этот, в темных очках, ничего не читал и не разгадывал, только смотрел в окно. Поэтому его Стася еще не успела как следует рассмотреть. Симпатичный парень. Ее ровесник, пожалуй.
– Может быть, позвать кого-нибудь? Принести воды? Нашатыря?
Он все так же крепко держал ее за локоть горячей рукой, и это почему-то было приятно Стасе – в зыбком, качающемся мире и для нее нашлась опора!
– Нет, не надо никого. Сейчас все пройдет.
И все прошло, но не сразу. Туман рассеялся, но прежде сгустился и потом разорвался в клочья, а Стася увидела лицо своего спасителя. Вернее, лица не было. Похоже, зрение продолжало играть с ней злые шутки – на месте лица этого парня клубилась грозная пустота.
«Вот кому нужна помощь пластического хирурга!» – успела подумать Стася, прежде чем наваждение рассеялось, и она нашла в себе силы улыбнуться юноше.
– Вот, уже все. Немного закружилась голова.
– У вас был такой чудной вид… Будто вы чем-то напуганы.
– Ну, вы-то, наверное, всякого нагляделись на своем посту.
– Это уж точно. Не очень-то здесь хорошее место, а?
Стася не знала, что ответить, поэтому промолчала.
– Порой смотришь и думаешь, – людя́м, что ль, заняться нечем, если ходят сюда? Такое терпят, да еще и деньжищи за это пло́тят! Зажрались просто. Лучше бы о душе своей подумали. Душа-то, она не то, что внешность, ее ни за какие бабки не отполируешь!
– Да-да, вы совершенно правы. Извините, мне пора.
– Правды-то никто не хочет слушать, – прищурился охранник. Тон его был вполне дружелюбный, но вот взгляд не понравился Стасе. «Знаю, да не скажу» – говорил этот взгляд. Но что может знать этот мальчишка, который произносил «людя́м» и «пло́тят» и пускался в странные рассуждения о душе? – Правда, она глаза колет! Да чего вы пугаетесь-то, я же вас не обижу! Просто вижу, нелегко вам, боитесь вы, вот и хочу помочь. Я ж от души, по-человечески. Может, никакая операция вам и не нужна? А? Может, вам лучше остаться как есть, а деньги отдать в детский дом? А самой пойти домой и жить себе спокойненько?
