Экспедиция в Лунные Горы | страница 40
— Ты думаешь, он что-то затеял?
— Как всегда.
— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал Монктон Мильнс.
Детектив-инспектор Траунс присоединился к Бёртону.
В последний раз махнув рукой друзьям, два человека пошли по трапу на корабль.
Огромная территория, которой Британия владела в свои последние дни, все еще именовалась Империей, хотя, после смерти Альберта в 1900-ом году, монарха больше не было. По той же причине было неправильным и название «Королевские Африканские Винтовки». Однако в Британии традиции умирают с трудом, особенно в армии.
Две тысячи КАВов, которыми руководили шестьдесят два английский офицера, разбили лагерь в Понде, деревне находящейся в шести милях к югу от Дар-эс-Салама, и в четырех милях за линией траншей, которые протянулись вокруг города от побережья на северо-западе до побережья на юго-востоке. Глиняные хижины Понде утонули в море палаток цвета хаки и жители — меньше ста пятидесяти узарамо — против своей воли превратились в слуг и носильщиков. Главным образом они справлялись со своим позором напиваясь пьяными в стельку; убегали, если могли, или, иногда, кончали с собой.
Возможно единственным если не счастливым, то, по меньшей мере удовлетворенным жителем деревни был человек, варивший помбе, африканское пиво. Он поставил свою лачугу за рощей мангровых деревьев и продавал в ней теплый, но удивительно приятный напиток. Место в тени уставили столами и стульями, и на свет появилась обильно посещаемая москитами таверна с вывесками: Аскари вход запрещен. Только офицеры и штатские.
В одиннадцать часов утра человек, который считал себя Ричардом Фрэнсисом Бёртоном, сидел в одиночестве за одним из столов. Сегодня было не так ужасающе влажно, как обычно, температура поднялась, небо стало каким-то слезоточиво-белым. В воздухе кружилось множество мух.
Он отказался от помбе — слишком рано — и вместо этого заказал кружку чаю, которая, дымясь, стояла перед ним. Его левое предплечье было забинтовано: глубокая рана, скрытая под одеждой, была зашита семью стежками, а полностью заросшее бородой лицо пересекали шрамы и порезы. Еще одна глубокая рваная рана, покрытая коркой запекшейся крови, прорезывала правую бровь.
Он опустил четыре кубика сахара в чай и начал размешивать, в упор глядя на кружащуюся жидкость.
Его руки тряслись.
— Вот ты где! — раздалось громкое восклицание. — Пьешь. Пора ехать.
Он поднял глаза и обнаружил рядом с собой Берти Уэллса. Военный корреспондент, при полном свете выглядевший намного ниже и толще, опирался на костыли; его правое бедро было в лубке.
