После ухода женщин Рябинин рассказал Пескишеву, что ему стало известно об отрицательной оценке их статьи по восстановлению сердечно-сосудистой деятельности при мозговых инсультах. Знакомый под большим секретом сообщил ему, что рецензию писал академик Добронравов. Он заявил, что предлагаемый метод научно не обоснован. С таким авторитетом редакция не может не считаться, статью не напечатают.
Конечно, Рябинин мог бы и не спешить рассказывать Пескишеву об этом, не портить ему настроение в предпраздничный день, но что с него возьмешь!
Пескишев хорошо знал Добронравова - человека весьма почтенного. Хотя ему за семьдесят, он еще достаточно активен и пока поспевает всюду. Более того, он нередко бывает там, где, казалось бы, ему и делать-то нечего.
Чтобы понять сущность нового метода, Добронравову нужно время, которого у него, увы, нет. Возможно, он вообще рукописи не читал, а сделал это кто-нибудь из его сотрудников.
Конечно, Добронравов заслуживает уважения: сделал он в своей жизни немало. Пусть его превозносят, от старых заслуг не отмахнешься. Худо то, что такой человек еще продолжает возглавлять крупный научный коллектив, который при другом руководителе был бы куда более продуктивным.
- Кстати, Сергей, надо подготовить аналогичную статью в центральный журнал. Возможно, там ее оценят по достоинству.
- Я это сделаю сразу же после праздников. Если не возражаете, я ее дополню новыми данными.
- Не возражаю.
Уходя, Сергей позвал с собой Маню. Прощаясь с Галиной Викторовной и Федором Николаевичем, она пообещала, что, как только оформится на работу, обязательно придет к ним, чтобы помочь по хозяйству.
- У тебя неприятности? - мягко спросила Галина Викторовна, когда они остались одни.
- Почему ты так думаешь?
- Не думаю, а знаю. - Галина Викторовна рассказала, как Маня позвонила по телефону и представилась его любовницей.
- Что за чушь!
- Вот тебе и чушь. Она сказала, что беременна от тебя. Вместо того, чтобы устроить тебе сцену ревности, я пригласила ее к нам. Оказалось, что преподнести мне всю эту чепуху по телефону ее попросил Цибулько, ее бывший односельчанин.
- Вот ведь ерунда какая, - рассмеялся Пескишев.
- Возможно. И все-таки послушай меня, будь осторожен. Ты уже не юноша. Скоро пятьдесят, а ведешь себя, как младенец.
Пескишев поморщился: Галина Викторовна села на своего любимого конька и теперь не скоро с него слезет, а ему придется выслушать все до конца, если он не хочет с нею поссориться. Спорить и оправдываться было бесполезно, поэтому он сел и, набравшись терпения, решил слушать ее, пока она не выговорится.
