7. Упомянутый король имеет право вступать в брак и заключать союзы, а также выезжать из королевства только с согласия сената.
8. Он также не может предоставлять жалованные грамоты на шляхетство простолюдину за какие бы то ни было заслуги, кроме государственной службы, и притом лишь с согласия сената.
Поставленный в такие условия, он, тем не менее, имеет право и суверенную власть раздавать по желанию не только церковные бенефиции, но и бенефиции из королевского домена, если они вакантны, но они должны раздаваться только коронной шляхте, особенно тем, кто удостоился их своей службой как на войне, так и в посольствах и других общественных делах, чтобы это стало для них наградой, способствующей стремлению всех остальных к хорошим поступкам и побуждением быть полезными и добродетельными.
Он также имеет суверенную власть разрешать на предоставленных им землях и урядах использование леса на (выварку и) перекалку поташа и других видов золы, дающих очень большой доход, несмотря на то, что от этого сильно истребляются леса.
Он даже имеет верховное право раздавать, хотя только пожизненно, разные должности, начиная от самых низших до самых высших, с которых нельзя сместить никого иначе, как с его согласия или же по суду.
Он разрешает и назначает время созыва сеймов, которые собираются через каждые два года. Он может также, отправляясь лично на войну, обязать всю знать любой провинции сопровождать его как ополчение. Тот, кто уклоняется от похода, лишается головы, род его лишается шляхетской чести, его имущество конфискуется в пользу Короны. Вот как далеко простирается его власть. И хотя он король, но руки его во многом связаны, (он вынужден) делать не то, что ему хотелось бы, а то, что требуется. И все же, король является главой государства, все делается от его имени, хотя он не может ничего решить или предпринять единолично, о чем мы и говорили»[143].
Из пунктов 6 и 7, ограничивающих властные полномочия монарха, можно сделать вывод, что положение короля в Речи Посполитой скорее походило не на положение монарха, а на положение лица, находящегося «под подпиской о невыезде» и гласным надзором полиции (современным языком выражаясь). Мало того, ограничительные пункты 1 и 2 фактически лишают короля возможности вести самостоятельную хозяйственную деятельность, особенно учитывая то, что с государственных имений основной доход имели старосты, то есть, опять же, верхушка аристократии. Пункт 3 делал короля беззащитным перед лицом магнатов с их приватными армиями, а пункт 5 лишал напрочь возможности вести самостоятельную внешнюю политику и опираться в борьбе с магнатами на внешнюю силу. Пункт 4 закреплял беспомощное положение монарха по отношению к шляхте вообще (даже мелкой) и ставил его дополнительно в самое жалкое положение (насколько же счастливее было положение отечественных монархов!). Что же касается прав короля казнить не явившихся на военные сборы, то это обычное право командующих армиями во время войны казнить дезертиров, ничего другого и быть не может. Относительно «суверенного права» короля разрешать частным лицам на выделенных им казенных землях выварку и перекалку поташа и «других видов золы», то это слабое утешение для Помазанника Божия, так как основной доход останется опять-таки у вышеозначенных частных лиц. Почтенный шевалье де Боплан, очевидно, упомянул об этом праве только потому, что больше упоминать не о чем, ну и, вероятно, из любви к точности и подробностям, как и подобает добросовестному автору.
