Элина почувствовала, как глотка у нее вспухает, так что даже больно. Каменеет. Высохшие, разошедшиеся связки старались сократиться, прийти в движение, что-то создать. Мать с улыбкой смотрела на нее, глаза в глаза — голубовато-серые глаза смотрели в глаза Элины, — и в глазах у девочки появилась сосредоточенность, рожденная желанием заговорить.
— Я ведь могу подумать, что ты не хочешь, чтобы я была тут, — сказала Элинина мама, и уголки ее рта слегка поползли вниз. — Я могу подумать, что приехала сюда зря… что ты хочешь, чтобы я вернулась домой и оставила тебя здесь…
Элина вцепилась матери в локоть.
— Да, душенька, так что же надо сказать? — не отступалась мать. — Ты любишь свою маму? Ты моя красавица! Ты любишь свою маму?
— Я… — начала Элина.
— Да, да, ты — что? Ты — что?
Элина почувствовала, как воздух ворвался в гортань, и она чуть не задохнулась.
— Я… люблю тебя… — еле выдохнула Элина.
Мать смотрела на нее. Секунду царило молчание. Затем очень тихо, почти шепотом, мать Элины произнесла: — Скажи нам еще раз, душенька?.. Можешь?..
— Я люблю тебя, — сказал Элина.
И мир снова стал прекрасным.
6
Я сказала — Мне стыдно подвала. А она уставилась на меня. Точечки в ее глазах стали совсем маленькими, она будто пригвоздила меня своими глазами — так уставилась. Я сказала что-то не то. Я, заикаясь, повторила еще раз — Мне стыдно подвала — и заплакала, а они засмеялись надо мной…
Когда я вернулась домой, я все ей сказала. — Почему же они над тобой смеялись? — спросила она.
Потому что я неправильно говорю.
А что ты неправильно сказала? — спросила она.
Я сказала — Мне стыдно, — а мисс Фрай остановила меня и сказала — Что это значит, Элина? Это значит — тебе страшно? Тогда надо сказать — боюсь. — Но они все смеялись надо мной.
Почему же ты не могла сказать, что тебе страшно? — спросила моя мама.
Не знаю.
Я не желаю, чтобы эти маленькие мерзавки смеялись над тобой, — сказала моя мама. — Я этого не потерплю.
— Почему ты боишься гардеробной, Элина? — спросила мисс Фрай.
— Там темно…
— Что значит — темно? Ведь когда у вас гимнастика, там, внизу, вовсе не темно, верно?
— Нет, но…
— Там же горит свет, когда вы, девочки, туда спускаетесь, верно? Конечно, горит. Значит, нечего бояться.
Элина согласилась, что нечего.
— А когда там нет света, тебе незачем спускаться в подвал или даже туда заглядывать, — сказала мисс Фрай с несколько озадаченной улыбкой. — Так что нет никаких оснований бояться, верно? Другие же девочки не боятся. Просто спустись вниз и стань на свое место в ряду, и ничего с тобой не случится… Завтра ты не будешь бояться, нет?
