— А откуда я знаю, где у вас там Нью-Йорк? — ответила Селестиэль, глядя на карту. — На вашей карте тут вообще два залива!
— Хватит вам спорить, — сказал Ломион. — Нам главное — пересечь Черту, а уж если будем внутри, там уж не заблудимся.
— А от Черты до Валинорских портов далеко?
— Ну, если Черта проходит примерно по бывшим границам Нуменора, а восточнее она просто не может проходить, — сказал Ломион, — то в ясные дни с побережья Нуменора была видна башня в порту Аваллон на восточном берегу Тол Эрессэа.
— Если они с тех пор не передвинули Черту на восток, — пробурчал Левин. Первого августа они вновь встретились с субмариной Макензи, неожиданно всплывшей прямо перед их кораблем. Капитану пришлось выслушать несколько упреков в свой адрес.
— Черт бы вас побрал, Макензи, — без лишней вежливости заявил ему Лугарев. — Где вас черти носили?! Вы знаете, что мы повстречали пиратов около островов? Да нам пришлось полчаса заговаривать зубы их предводителю вместо того, чтобы просто всадить в него торпеду! Нам еще повезло, что эти парни нас выслушали. Их там было сотни полторы, и если бы они взяли нас на абордаж, нам не помогли бы и пулеметы…
— Ну, мы же могли их потопить, — сказала Селестиэль. — У нас же была эта самая, м-м-м, … базука! Я не думаю…
— Вот именно, не думаешь, — буркнул Лугарев. — Зато выглядишь ты хорошо. Если бы мы их потопили, куда, по-твоему, они стали бы вылезать, кроме как к нам? Они же подошли почти вплотную! Селестиэль сообразила, что в служебный разнос ей вмешиваться не стоило. Она еще далеко не до конца знала человеческие обычаи. Сорвав первое зло, Лугарев успокоился и спросил:
— Ну, ладно, как ваши успехи?
— Нам удалось точно смоделировать сигнал, — ответил Макензи. — Мы неоднократно подходили к Черте и открывали проход. Мы могли бы преодолеть барьер, но не пытались, согласно вашему приказу.
— Хорошо, — одобрил Лугарев. — Возможно, нам понадобится ваша помощь. Входите внутрь барьера через два дня после того, как мы его преодолеем. Там должен быть остров. Будьте южнее его в погруженном состоянии. Мы будем сигналить вам каким-нибудь фонарем, если понадобится.
— Обойдемся без фонаря, — неожиданно сказал дремавший в тени мачты БС. — У меня есть встроенная рация. Макензи так и подскочил, увидев говорящего леопарда.
— Тысяча чертей! — пробормотал он. — Это киберноид?!
— Нет. Это архиепископ Кентерберийский, — проворчал БС. Совещание закончилось, Макензи вернулся на свою субмарину, она тут же погрузилась, а эльфийский корабль продолжил свой путь на запад. Они плыли до тех пор, пока утром третьего августа туман не раздвинулся. Проглянуло солнце, его блики весело заплясали на голубых волнах. Мглистые моря кончились. «Пляска святого Витта» шла еще часа два, а потом… Лугарев вдруг ощутил странное чувство, словно время вокруг них остановилось. Впереди, в полумиле от корабля, высилась зыбкая стена серого тумана, с севера на юг перечеркнувшая океан. Это и была Черта, называемая эльфами Рамандуне — Стена Заката. Путешественники переглянулись.
