«Все? И про «погремушку»?» — похоже, глумливая тварь ожила вместе со мной. Захотелось потрясти головой — долго и сильно, чтобы выгнать ее. Дурнота подкатила еще сильнее.
— Ты так и не нашел Костю? — спросила я, отдышавшись.
— Нет, — он наконец посмотрел на меня. — Я ему позвонил сразу, как тебя нашел. Вызвал «скорую» и позвонил. Мобильный недоступен, на домашнем автоответчик. Оставил сообщение, но он так и не перезвонил — ни в тот день, ни на следующий. Тогда я взял твои ключи и поехал к нему — мало ли что могло случиться. Дома — никого, сообщение не прослушано. Видно, что он собирался куда-то, но спокойно, не в спешке. Спросил соседку, она сказала, что не видела его несколько дней, а до этого встретила во дворе — садился в машину с девушкой. Как она выразилась, просто ужас какая красивая.
— Почему я не удивлена? — пробормотала я. — Но вообще-то обидно. Мог бы и предупредить. Координаты какие оставить.
— Может, поехали куда-нибудь отдыхать, не хотели, чтобы их беспокоили?
Ну да, конечно, отдыхать. Не мог Костя надолго уехать без «погремушки» — он, так же, как и я, не мог без нее обходиться дольше нескольких дней. Неужели взял с собой? А как же девушка? Рассказал ей?
— Почему врач сказал, что мой случай необычный? — спросила я, чтобы сменить тему.
— Я не очень хорошо понял, — пожал плечами Никита и взял меня за руку. — Но, кажется, дело в том, что от кровопотери обычно умирают в сознании. Вроде как организм отключает периферию, но до последнего защищает мозг.
— Да ладно! — не поверила я. — Костя в обморок хлопается каждый раз, когда кровь из вены сдает.
— Не путай мелкое с мягким. Когда кровь сдают, обморок обычно бывает от спазма сосудов. Или от вида крови. К тому же обморок — это не кома. А при такой кровопотере, как у тебя, и при полной отключке стопудово не выживают.
А я и не выжила, пробежала, точнее, проползла вялая мысль. Я умерла. По-настоящему умерла. Но почему-то вернулась обратно. И что мне теперь с этим делать?
«Как что? Теперь ты знаешь, что от жизни надо брать все. Рая нет, ада нет. Хоть в затворе с четками сиди на хлебе и воде, хоть не вылезай из оргий — конец один: пыльная травяная гора и одиночество навечно. Но оргии — это все-таки повеселее будет, не так ли?»
— Заткнись! — прошипела я.
Никита посмотрел на меня, приподняв брови.
— Прости, я не тебе.
— А кому?
— Своим мыслям. И не смотри на меня так, — я закрыла глаза, чтобы не встречаться с его изучающим взглядом. — Ты сейчас наверняка думаешь, что психиатр поторопился, да?
