Верка хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Она была похожа на кошку, вдоволь наевшуюся сметаны. Костя тоже не выглядел грустным.
— Вы рожи сделайте попроще, — посоветовала я. — Или лимон съешьте. Дураку понятно, чем вы занимались.
Веркино лицо вытянулось, маков цвет на щеках моментально увял.
— Хватит умничать, — прошипел Костя.
В этот момент вернулся Генпетрович, и мы сели ужинать. Разговор не клеился. Костя и Верка теперь старательно игнорировали друг друга, но делали это так демонстративно, что Генпетрович начал хмуриться. Он наливал себе стопку за стопкой и молча опрокидывал, не дожидаясь остальных.
— Генпетрович, тебе ж лететь завтра, — испуганно вякнула Верка, но он только посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом и не ответил.
— И правда, может, ляжем пораньше? — осторожно предложила я. — Вам выспаться надо. Да и мы устали.
Последнюю фразу говорить явно не следовало.
— Устали, гришь? — медленно сказал Генпетрович. — Стало быть, устали… Ну ладно, спать так спать.
Я предложила ему лечь на кровати или хотя бы взять мой спальник, но он отмахнулся и вышел в зал ожидания, прихватив подушку-думку и покрывало.
Помявшись, Верка подобралась ко мне и шепнула на ухо:
— Лен, а мож, ты в мешке, а?
Меня передернуло.
— А если он вернется? — криво улыбнулась я. — Ну там воды попить или еще зачем-нибудь? Не боишься?
Верка испуганно ойкнула и отскочила от меня, как от змеи.
Убрав со стола и помыв в тазике посуду, она медленно разделась и залезла в кровать. Костя наблюдал за стриптизом, довольно ухмыляясь.
— Пошел вон, — прошипела я.
— Скажите, пожалуйста, — фыркнул он и вышел в помещение кассы.
Я легла, отодвинувшись на самый край, лишь бы невзначай не коснуться ее пышного тела. Начав читать про себя молитву, я услышала из-под кровати тихий звон и уснула на полуслове.
Мне снилось, что я вишу над пропастью, уцепившись за сухую ветку накренившегося дерева. Корни его многозначительно потрескивают, а далеко внизу бурлит река. Я пытаюсь крикнуть, но издаю только едва слышный сип. Онемевшие пальцы вот-вот разожмутся, черный ужас накрывает с головой…
Наверно, всю ночь я провисела на самом краю кровати, отсюда и сон. Во всяком случае, проснувшись, я обнаружила себя в таком положении, что достаточно было слегка пошевелиться, чтобы полететь на пол.
Ходики показывали половину одиннадцатого. Генпетрович, должно быть, давно улетел. Верка с Костей сидели за столом, держась за руки, и нетерпеливо поглядывали на меня.
