— Анна Степановна, ну нельзя же так подкрадываться, я же от страха поседеть могу!
Баба Нюра держала в руках табуретку.
— А ты по ночам не шляйся, вот при своем натуральном цвете и останешься.
Бабка, кряхтя, наклонилась и подняла ключ. Открыла мне дверь и вошла в квартиру первой. Уронила табурет на пол кухни и уселась на диванчик мягкого кухонного уголка.
— Тебе тут поклонник передал…
Я вопросительно подняла брови.
— Ну, трудовик, Михалыч.
— А благодарность до утра подождать не могла?
— Не хватает мне еще в своей квартире хлам всякий держать, — отрезала баба Нюра. — Так что пользуйся.
Дареная табуретка смотрелась на моей крошечной кухне, как коровенка в конюшне элитных жеребцов.
— Спасибо, — пробормотала я, намекая соседке на окончание аудиенции. — Спокойной ночи.
И тут Пак чихнул. Бабка вскочила и потянулась к стойке с ножами.
— Я не виноват! — закричал малыш и взлетел. — От нее кошками несет!
— Вот я тебя, Дашка, предупреждала, подцепишь что-нибудь!
Бег с препятствиями в типовой кухоньке — то еще зрелище. Поэтому я забилась в угол и с азартом болела за победителя. Первой устала бабка. Тяжело отдуваясь, она бросила в мойку нож и уселась рядом со мной. Пак приземлился на люстру.
— Приятно познакомиться, — махнул он тирольской шляпкой.
— А мне нет. — Анна Степановна хмурилась. — Я вас, вредителей, на дух не переношу.
— А мы — кошек, так что один — один.
— Баб Нюр, а вы знаете, что это за существо? — наконец решила вклиниться я в диалог.
— Феёк это, — сообщила соседка. — Их шкодный род все время людям пакостит. Если у тебя из квартиры мелочь какая ценная пропала, или продукты испортились, или бумага какая важная затерялась, скорее всего, их работа — фей.
У меня от сердца отлегло. Все-таки в глубине души я очень боялась, что сошла с ума и волшебные приключения мне просто чудятся.
— И давно вы с ними знакомы?
— С детства. Еще моя тетка покойная мне их пляски при луне показывала.
— Твоя соседка нас кошками травит, — наябедничал Пак.
— А чем мне вас травить? Дихлофосом?
— Ты о Гаагской конвенции по правам человека слыхала?
— Людей мне здесь покажи.
— Стоп! — Я бахнула ладонью по столу. — Давайте межвидовые разногласия потом обсудим. Анна Степановна, у меня с этим… феем разговор есть. Может, вы домой отправитесь?
— Никуда я отсюда не уйду. — В подтверждение своей решимости бабка пододвинула сахарницу. — Без меня он в два счета голову тебе заморочит.
Пак спикировал на столешницу.
— Сахарку мне хоть отсыпьте. Соглашение об обращении с военнопленными никто не отменял.
