(Было это задолго до моды на женские брюки.)
Во время операции он ел беднягу поедом, и чтобы как-то его отвлечь, я спросил у студента, когда он возвращается в колледж.
— В начале той недели, — ответил он.
— Да только он уже завтра домой уедет, — проскрежетал Грайер. — Тратить время зря, вместо того чтобы набираться тут опыта.
Студент покраснел.
— Но я же занимался практикой больше месяца и должен хоть два-три дня провести с моей матерью!
— Да знаю, знаю. Все вы на одну колодку — от сиськи оторваться не можете!
Операция прошла гладко. Накладывая последний шов, Грайер взглянул на меня.
— Пока пес под анестезией, вы же его не повезете. А у меня вызов, так можете отправиться со мной, чтобы скоротать время.
В машине мы не разговаривали — это был монолог. Долгая повесть о том, что ему приходилось терпеть от бессовестных клиентов и хищных коллег. Больше всего меня потряс эпизод с отставным адмиралом, который попросил обследовать его лошадь. Грайер нашел у нее больное сердце, чем ввергнул адмирала в ярость, и он обратился к другому ветеринару. Тот объявил, что лошадь вполне здорова и никакой болезни сердца у нее нет. Адмирал написал Грайеру письмо, в котором изложил свое мнение о нем сочнейшим морским языком. Облегчив душу, адмирал захотел освежиться еще больше и отправился на верховую прогулку. Лошадь неслась галопом, когда вдруг упала мертвой и придавила адмирала, который получил сложный перелом ноги и множественные переломы таза.
— И до чего же, — сказал Грайер с глубочайшей искренностью, — до чего же я был рад!
Мы въехали в на редкость грязный двор фермы, и Грайер обернулся ко мне.
— Я корову должен тут почистить.
— Понятно, — сказал я. — Очень хорошо. — И, откинувшись на спинку сиденья, приготовился закурить трубку.
Грайер, уже почти вылезший из дверцы, задержался.
— Вы что же, не пойдете мне подсобить?
Я подумал, что он шутит. «Почистить корову» значит просто убрать послед, и второму человеку там делать нечего.
— Так я вряд ли могу быть полезен, верно? — сказал я. — Мои резиновые сапоги и халат остались у меня в машине. Я не понял, что вас вызвали на ферму. Я только испачкаюсь без всякой пользы.
Тут же я понял, что допустил промах. Жабьи брыли побагровели еще больше, он одарил меня ядовито-злобным взглядом и отвернулся. Но на полдороге через двор остановился, о чем-то подумал и пошел назад к машине.
— Только сейчас вспомнил. У меня в багажнике найдется, что вам надеть. И я бы хотел, чтобы вы пошли со мной, подадите мне пессарий, когда понадобится.
