Король, скорее всего, у себя во дворце. Ларек с пиццей, который, должно быть, заказал король, был замечен у ворот, и кто-то видел, как король в шлафроке сам спускался туда и платил. Полиция до сих пор дежурит у дворца, и многие чувствуют себя неспокойно. И наконец, там написано, что старый почтовый маршрут через Форехаймскую гору упразднили. Теперь, когда там сделают туннель, ходить, скорее всего, будет не по чему.
Каспар выбегает из палаты матери, хлопнув дверью. Он едет домой на автобусе, бросается на кровать и плачет, уткнувшись в Джеков старый матрас. Лэрке гладит его по спине, а Каспар может только издавать странные звуки.
Каспар даже не знает, что у Лэрке с собой флейта. Два дня спустя он стоит и держит мать за руку, и вдруг из другого конца комнаты слышатся звуки. Мать садится на кровати, выпрямив спину.
— Откинься назад, — говорит Лэрке.
Мать в испуге ложится, а Лэрке играет так красиво, как никогда не играла. Каспар видит, как растет дерево и открываются большие дыры. Ангелы летают повсюду, даже там, где нет солнечного света.
— Это же Лэрке, — шепчет мать, — знаменитая флейтистка. Как красиво!
Мать молодеет. Наверное, она становится моложе, чем он когда-нибудь видел. Лэрке играет два часа, облака не движутся, медсестры не заходят, похоже, что мать совсем не дышит. Но когда последний звук выплывает в белую палату, она медленно открывает глаза и снова дышит. Она долго улыбается, а ее глаза превращаются в глаза ребенка. Лэрке незаметно исчезает вон из дверей.
Мать провожает Каспара до самого лифта, ее шаг на удивление тверд.
Дома Лэрке говорит, что нашла жилье, от которого не может отказаться. Каспар, конечно, может оставаться в комнате у Джека. Он понимающе кивает. Она собирает вещи.
Когда Каспар опять приезжает к матери, она уже заказала билет в Японию.
— Пошли, — улыбается она, — такси ждет внизу.
Медсестры стоят в коридоре и прощаются. Они жмут им руки и кивают, все как полагается. На пути к лифту они шепотом говорят ему, что палата матери будет стоять наготове на случай, если они вернутся. Она явно не доберется дальше аэропорта и наверняка повернет назад, едва увидит, как взлетают и приземляются самолеты.
В такси мать рассказывает, что нашла храм, в котором будет жить, и там никто не против, если она у них поселится. Мать и Каспар выходят у аэропорта, мать заводит свой ходунок в вереницу багажных тележек и, спотыкаясь, идет в зал отлетов.
Стюардесса недоверчиво смотрит на них, когда мать подает ей через стойку свой билет.
