София опускает ружье, бледнеет и переводит взгляд то на Руска, то на Каспара. Потом она выходит на кухню, сжимая кулаки. Она возвращается с кофе, садится в кресло-качалку, ружье кладет себе на колени, нагибается, хватает Каспара за руку и трясет ее в своей. Рука большая и грубая, но когда она смотрит Каспару в глаза, она фыркает, прижимается носом к его руке и нюхает.
— Садись, ешь, нам надо успеть домой засветло, — говорит Руск.
Каспар садится на диван в стиле рококо, София кривит губы, разливает кофе и режет малиновый рулет. Сосульки в бороде Руска тают и капают в кофе.
— Знаешь, Руск, просто не верится, что так много лет прошло с тех пор, как ты пришел сюда в первый раз.
София смотрит на Каспара:
— Сколько тебе лет?
— Двадцать восемь.
— Руск был ненамного младше, когда начинал.
София смотрит в потолок.
Печи и обогреватели раскалены докрасна, замерзшие щеки Каспара начинают пылать, мышцы ног дрожат. Ему больше всего хочется расстегнуть форму, сбросить рубашку и штаны — но он находится при исполнении служебных обязанностей. София наливает кофе, он чернее, чем у Руска. Почтмейстер извлекает из сумки письма. София слюнит палец и начинает разбирать их.
Каспар рассматривает комнату. Здесь безвкусно смешались персидские ковры, народная резьба по дереву, диван от современного дизайнера, диван в стиле рококо, картина Трампедаха, пара гравюр с ревущими оленями и стеллаж из фирмы «ИКЕА». В каждом окне установлено по подзорной трубе, и у Софии хороший обзор всей местности.
София — типичный нувориш, мать терпеть не могла работать с такими заказчиками.
София рвет целлофановую упаковку на пачке глянцевых журналов за эту неделю и журналов, посвященных интерьеру. Руск и Каспар встают, чтобы уйти, а София сует в сумку Каспару остаток рулета. От кофе у него уже начал болеть живот.
— Ты очень бледный, — говорит София, когда они уже собираются уходить, — но, наверно, там за горой у вас все такие.
Она прерывается, чтобы открыть дверь. Ветер доносит блеянье овцы.
— Мне нужна ваша помощь, — говорит София. — Пару недель назад у меня окотилась одна овца. Ягненок был белый. Но он исчез; я думаю, он, наверно, как-то протиснулся через изгородь, заплутал в горах и там погиб. Если увидите его, скажите мне.
София то разжимает, то сжимает руки, но взгляд у нее не меняется. Она прощается.
Кофе разъедает желудок, и Каспар чувствует, что ему нужно в туалет. София закрывает за ними дверь, а почтальоны несут свои лыжи за спиной.
