В семь часов дверь открывается, и раздается громкий смех. Входят мужчина и женщина. Она кричит: «Доброе утро!», а он вежливо улыбается. У нее светлые волосы и голубые глаза. У него — загар из солярия, массивные плечи, волосы собраны в хвост. Заметив Каспара, женщина пытается непринужденно улыбнуться, но испуганно отворачивает глаза.
— Меня зовут Анна-Грета, — говорит она, замерев на месте.
— Ханс, — представляется парень и протягивает Каспару руку.
— А я новый почтальон, — говорит Каспар.
Все замолкают. Ханс и Анна-Грета бросают взгляд на Руска, который копошится в письмах.
— Ты такой бледный, — говорит Анна-Грета.
Каспар не отвечает.
— Но хорошо, что хоть кто-то может добавить света в эту зимнюю тьму, — продолжает она.
Каспар кивает, откашливается; он знает, что это будет продолжаться еще несколько дней. А через неделю они привыкнут к его внешности.
— Ну, — говорит Анна-Грета, — за работу!
Все склоняются над своими столами и сортируют письма. Ханс работает так же быстро, как и Каспар, а у Анны-Греты своя скорость.
— Ух ты, — говорит она, — послушайте!
Анна-Грета читает вслух открытку и смеется.
— Лив с Эриком в Непал ездили, а вот тут, смотрите, это от Гудрун, она сейчас в Милане.
Каспар не слушает: он сейчас госслужащий при исполнении своих обязанностей и должен хранить профессиональную тайну. Руск выходит в туалет.
— Так значит, почтовое ведомство нашло ему замену, — понизив голос, говорит Ханс.
Каспар кивает.
— Ты кого-нибудь знаешь здесь в городе?
Каспар мотает головой.
— Вообще здорово, что ты пойдешь в этот поселок, — говорит Анна-Грета, — я не знаю никого, кто бы там побывал, кроме Руска. София, овцевод, перегородила всю гору колючей проволокой, чтобы ее овцы, а они жутко породистые, не разбежались и не перемешались с другими. Говорят, в этом поселке стоит огромный белый дворец, но кто в нем живет — этого никто не знает.
Руск возвращается и швыряет пачку почты на стол.
— Ах, — говорит Анна-Грета и развязывает почтовый мешок, — новые журналы пришли.
Она вываливает их на стол, они все запечатаны, она отчаянно царапает целлофан, но не может распечатать. Ей приходится сдаться и идти сортировать почту дальше.
В девять часов Ханс и Анна-Грета уходят.
— Иди поспи, — говорит Руск Каспару, — я сейчас поеду.
— Но я не устал.
— Нет, устал. А на лыжах-то ты ходить умеешь?
В детстве Каспар ездил с мамой на лыжный курорт. Они выходили в плохую погоду, и длинная лыжня всегда была в их полном распоряжении. В ясные морозные солнечные дни они сидели на турбазе и пили какао.
