— Это не так уж трудно, — сказала девушка.
— Пошли выпьем бренди, — предложил Дарроу и повел Рассела в кабинку, где уже стояли высокие, поставленные в лед чашки с чем-то напоминавшим мясо краба или рыбный салат.
— Это и есть «севиш»?
— Да.
— А что это такое?
— Сырая рыба.
— Сырая рыба?
— Не вороти нос, — сказал Дарроу, — пока не попробуешь. Если тебе не понравится, можешь заказать креветки.
Рассел подцепил вилкой небольшую порцию и тщательно прожевал ее; потом довольно улыбнулся.
— Великолепно. Как вы это делаете? Какая-то особая рыба?
— «Севиш» готовят из самой разной рыбы. Это, например, приготовлено из корбины. Рыба, лимонный сок, мелко нарезанный лук, жгучий желтый перец. Соки обрабатывают рыбу. Если она приготовлена правильно — это превосходно, если нет… — Он пожал плечами и принялся за еду.
Бифштекс, который заказал Дарроу, оказался нежным и мастерски поджаренным, картофель «дельмонико» — сочным и жирным, с соответствующим количеством сыра. Рассел заказал на десерт шербет и бренди к кофе и, когда Кастанца подошел, чтобы убедиться, что все в порядке, поблагодарил его за прекрасный ужин.
— Я заказал бифштекс, — сказал Дарроу, — чтобы показать тебе, что мы можем готовить его не хуже, чем в Нью-Йорке. Завтра, если это тебе понравилось, попробуй наших жареных креветок и посмотрим, не окажутся ли они лучше всего, что тебе когда-либо приходилось есть. Не так ли, Луис?
Луис улыбнулся и отошел, а Дарроу откинулся назад, раскурил свою сигару и с удовлетворением наблюдал за посетителями, которые занимали все столики. Он снова начал расспрашивать Рассела о прогулке, которую тот совершил, обращая внимание на детали, добавляя новые краски и забавные сведения о городе и его обитателях. Расселу показалось, что он сознательно избегает всякого упоминания о цели его поспешного приезда из Нью-Йорка и о таинственной записке, с которой все началось.
Поначалу Рассел сдерживал свое любопытство и свел к минимуму вопросы, считая, что Дарроу нравится играть роль хозяина и хочется, чтобы он почувствовал себя как дома. Но потом он решил, что для такого импровизированного поведения должны быть какие-то причины, и почувствовал, что волнение, вызванное его нетерпением и беспокойством, постепенно переходит в растущее упрямство. Дарроу уклонялся от разговора. «Ну так что? — спрашивал он себя. — Дарроу оплачивает расходы, не так ли? Если он хочет отложить момент, когда попросит о помощи — не важно, о чем будет идти речь — то какое ему дело?»
