– Нет, – говорю, – прости, но я к тебе не поеду.
– Как мне добраться домой? – спрашивает он меня злобно.
– Надо поймать такси, – отвечаю невозмутимо, – Как же ещё?
– Я что, знаю, в какую сторону мне ехать?!
– Ну, пойдем, я тебя посажу в машину.
Ну, действительно, просто дитя. Дитя, которому полтинник.
Ловлю ему такси, называю водителю адрес.
Думаю: «Интересно, а как я доберусь до дома, никого не волнует? Поздно, вообще-то. И темно».
Он садится в машину, на заднее сидение. Он всегда садится только назад, это последствие аварии, в которую когда-то попал. Смотрит на меня:
– Поехали.
Я думаю: «Ну, блин, как же не хочется домой…»
– Поехали, – отвечаю, – Только ненадолго. Минут на сорок. Мне ещё до дома добираться надо.
Предупреждён – значит, вооружен. Я еду ненадолго, минут на сорок. Выпить бокал вина, поговорить о спектакле. Еду к нему домой, потому что он – гость, потому что он – известный человек: ему может быть некомфортно ночью в ресторанах, где все на него пялятся, а он даже не знает, в какой части города находится.
В темноте машины он тихо, сквозь зубы, скороговоркой, так, чтобы не услышал водитель, говорит мне:
– Будет все, как ты захочешь. Хочешь вино – будет вино, про искусство поговорить – поговорим об искусстве. Никто тебя насиловать не будет. Пообщаемся, и, если захочешь, уедешь домой.
Я успокаиваюсь. Произнесено. Теперь у меня есть гарантия неприкосновенности.
– Квартира у меня такая, немного девочкина… Но они ничего лучше не предлагали, я с ними уже не стал ругаться…
Квартира находится в центре, в самом что ни на есть козырном месте. Чуть повернуть от Фонтанки и тихая улочка, напротив – светлая церковь, от нее – стрелою – идут дома старинные, офисами не облагороженные, куда взгляд не кинешь – сплошная красота.
Просторная прихожая, коридор. Проходим мимо спальни в гостиную. Гостиная отделена от кухни барной стойкой-столом.
Знаменитость суетится, я вижу, как он волнуется. Прямо-таки сильно волнуется. Убирает на ходу какую-то небрежно кинутую одежду со стульев, хватается за грязные чашки.
– Ты извини, у меня тут не прибрано, я утром быстро собирался…
Не прибрано – сильно сказано, порядок – почти идеальный. Вот у Ивана Кузнецова – было не прибрано.
Быстро заправляет постель на разложенном диване, поясняет:
– Так-то вообще кровать в спальне, но там нет телевизора, поэтому я здесь сплю… Ты куда сядешь?
Я выбираю удобное кресло. Он садится на разобранный диван. Тут же подскакивает.
