Заходим. Закрывает дверь. Не включая свет, целуемся в темноте.
Целуемся.
Целуемся.
Целуемся.
– Поехали ко мне, прямо сейчас. Я отпущу Лёню, возьмем такси…
Я из последних сил приказываю себе: «держись!».
– Я не могу, Ваня. Честно, не могу.
Поцелуй.
– Мне надо домой.
Поцелуй.
– У меня там кот.
– Давай сначала к тебе, потом ко мне…
– Я на Просвете живу, это час туда, час обратно… Поздно будет совсем.
– Когда ты ко мне приедешь?
– В выходной.
– Значит, послезавтра.
– Значит, послезавтра.
Дверь распахивается, мы отлетаем друг от друга. В дверях стоит Юля, костюмер, с фраком наперевес:
– Ой, я думала, Ваня, ты уже уехал, – замечая меня, – а чего это вы в темноте сидите?
– Лампочки перегорели… – отвечаю.
Выхожу в коридор. Слышу за спиной Юлин голос:
– Лампочки перегорели? Так надо электрику сказать…
Я иду от метро до дома под проливным дождем. Зонта нет. Мокрая насквозь. До краев наполненная счастьем.
Наутро проснулась с жесточайшей простудой. Глаза слезятся, из носа текут ручьи. Набираю целые карманы салфеток.
Главная проблема: как я с ним сегодня целоваться буду?
Утром в театре Ивана нет. Все ждут. Ищут, звонят. Бесполезно, одни длинные гудки в трубке. Начали репетицию без него.
Через час, когда стало понятно, что без него не обойтись, ко мне подошел администратор:
– Кать, надо ехать будить Ваню.
– Это как?
– У Лёни, водителя, есть ключи. Ваня ему сам дал на случай, если его будет не добудиться.
– Так пусть Лёня зайдет и разбудит.
– Лёня зашел. Ваня его не слушает. Не хочет просыпаться.
– Как это не хочет?
– «Сейчас, сейчас», – говорит, и дальше спит. Бухал, видимо, всю ночь.
– А от меня ты что хочешь?
– Съезди, разбуди ты. У тебя получится.
Хорошо. Я даже не спрашиваю, почему у Лёни не получается, а у меня получится. Я быстро соглашаюсь.
– Дай мне машину.
– Она во дворе. Ждет тебя.
Выхожу во двор, сажусь в машину к водителю директора, едем к Ивану.
Приезжаем. У подъезда спит Лёня в машине. Я стучу ему по стеклу, он просыпается, выходит.
Вместе с ним мы заходим в огромный подъезд старинного дома. Поднимаемся на лифте. Лёня оправдывается:
– Я его будил, но ты пойми, я ведь тоже не могу там как-то резко… Я вообще-то по другому профилю.
– Совсем просыпаться не хочет?
– Совсем.
Подходим к квартире. Лёня достает из кармана ключи, открывает дверь.
Я прохожу, оборачиваюсь на него:
– Вы идите, Лёня, я сама…
– Хорошо, я в машине жду.
Лёня уходит.
Я оглядываюсь по сторонам.
Огромный коридор, уводящий вглубь квартиры. Гигантский зеркальный шкаф. Я снимаю обувь. Иду босиком по холодной плитке.
