Он вышел. Увидел, что я не уехала, засопел, снова пошёл на кухню. Я встала на пороге:
– Ты понимаешь, что сейчас очень сильно меня обижаешь? – голос предательски дрогнул.
Он поморщился:
– Не начинай, а?
И… ушёл в ванную. Закрыл дверь. Зашумела вода.
Дождаться его в третий раз было уже делом чести.
Наконец, вышел. К его очевидной досаде я все ещё отсвечивала в гостиной трагическим пятном.
– Дай мне денег на такси, – сказала я.
Он молча пошёл в комнату, вернулся с пятисотенной купюрой. Не глядя мне в глаза, положил её на тумбочку.
И ушёл на кухню. Или опять в душ?…
Я взяла деньги, вышла в коридор, оделась, бросив сумку на плечо, вышла из квартиры.
Господи, угораздило связаться…
– Знаешь, – говорю я Яне, – у Виктории Токаревой есть автобиографическая повесть «Дерево на крыше». Там девушка-сценарист Лена влюбляется в женатого режиссера. Несколько лет длится тяжёлый роман, режиссёр из семьи не уходит. И вот назначен час Икс, когда они договариваются, что он все объявит домашним и уйдет к Лене. Но в последний момент режиссёр срывается, никому ничего не говорит, а прячется в ресторане и бухает. Лена – дома одна, понимает, что никогда он от жены не уйдёт, что все это перетягивание каната – бессмысленная мышиная суета, результата не будет. Выпивает почти залпом бутылку водки и, отключившись, падает на диван. Спит двадцать часов, потом просыпается трезвая и прозревшая. И там есть такая фраза: «Но прозрение убивает любовь. Спутница любви – слепота». Вот это очень точно. Когда ты любишь человека, ты в общем-то всё понимаешь о нём, только видишь под определенным углом: пьёт – потому что живет напряжённой внутренней жизнью, врёт – потому что боится тебя потерять, трусит – потому что внутри он все еще ребёнок… И так далее. А когда перестаёшь любить, видишь всё то же самое, только без романтической дымки, и понимаешь, что перед тобой – жалкий, трусливый, завравшийся алкоголик. Да еще и не умный. И ничего больше. Он тебе в принципе даром не нужен, а ты как последняя дура тратишь свою жизнь, свои дни, недели, месяцы, и даже годы на то, чтобы его – такого прекрасного – получить. Я вот когда оглядываюсь на тех, кого я раньше любила, думаю: Господи, спасибо Тебе, что уберёг меня…
– Я, когда смотрю на своего бывшего, – говорит Яна, – не понимаю, где были мои глаза, как, почему, за что я могла его так сильно любить? Нет ответа.
– Вот я очень боюсь того момента, когда я в своём любимом увижу всего лишь трусливого алкоголика в завязке, и ничего более. Я боюсь, что перестану его любить.
