— Он годится, — сказал Аюгава. — Все равно мне уже надоело просить вас.
— Имею смелость снова и снова довести до вашего сведения мою мысль, что это будет замечательный помощник, ибо я никогда не ошибался в людях.
— Можете идти, — махнул рукой Аюгава.
Фудзита снова повел Володю знакомым коридором. Дежурные вежливо расступились перед комендантом.
Спустившись на первый этаж, Фудзита начал осторожно спускаться по крутой лесенке вниз, в подвал.
— Держитесь за перила, — предупредил он, — так как мне больно даже думать, что вы можете упасть и в лучшем случае повредить нос, в худшем, чего я даже в мыслях, смею заверить, не допускаю, — сломать ногу.
Каморка, куда комендант привел Володю, была тесная и душная. Электрическая лампочка спускалась с потолка. Вверху, почти у земли, выступал квадрат небольшого окна. Здесь, наверное, и днем было полутемно. Под стеной лежали матрас и подушка.
— Это ваша комната, — сказал Фудзита. — Здесь вы будете жить. Собственно — будете спать. Все ваше время будет забирать лаборатория. Но сначала я должен обратиться к вам с большой просьбой по поводу одного пустячка, ради которого я даже не осмелился бы беспокоить вас, если бы этого не требовала инструкция, которая предусматривает много кое-чего, что нам с вами, безусловно, кажется не совсем понятным. Прошу, пожалуйста, дайте подписку.
— Какую подписку?
— О, говорю же, что только инструкция заставляет меня беспокоить вас. Подписку, что даже здесь, в пределах лаборатории, вы никому не скажете ни единого слова о том, что здесь увидите и услышите.
Володя медленно взял у Фудзити авторучку, внимательно прочитал заранее приготовленный текст и поставил под ним подпись: Петр Хабаров.
Когда Фудзита ушел, Володя лег на матрас и попробовал заснуть. Не спаслось. За стеной слышался однообразный гул. Юноша подумал, что это работает динамо-машина.
В каморке стояла духота. Матрас пришлось оттянуть от стены, так как она была горячей.
«Сюда бы посадить господина профессора! — подумал юноша. — Нагрелся бы».
Володя подошел к двери и открыл ее. Прямо перед собой он увидел лесенку, ведущую наверх, слева — еще одну дверь, над которой едва светила электрическая лампочка.
Володя прислушался. Именно за этой дверью возникал тот однообразный гул, который долетал до каморки.
Какой-то миг юноша стоял в нерешительности, а потом дернул дверь на себя. Она отворились, и Володя оказался в большом подвальном помещении среди гудения и шипения пара. Освещенные розовыми вспышками, перед топками могущественных котлов суетились рабочие в кожаных фартуках. Черной широкой полосой бежал ременной шкив воздуходувки. Щелкали дверцы топок: две вагонетки, грохоча колесиками, то и дело подвозили дрова; шипел, свистел, взвывал пар; где-то совсем близко булькала и клекотала вода…
