Володя лежал на досках и мечтал. Да, это были только мечты, так как юноша не знал, что его ждет.
Вдруг он вскинулся. Кто-то толкал его и кричал на японском языке:
— Вставай! Вставай!
Что это? Он спал? Перед ним полицай. В камере темно. Тускло светится фонарь. На дворе, вероятно, ночь.
— Идем! — говорит полицай.
— Куда?
Полицай молчит. За дверью уже ждет дежурный солдат. На дворе еще светло, хотя отовсюду надвигается лиловая полумгла. Над далекими соснами текли желтые и карминовые реки — значит, только что зашло солнце.
Володя вышел за ворота тюрьмы. В коридоре ему встретился узник-японец в сопровождении двух полицаев.
Узник был в рваной солдатской куртке и босой. Володя узнал его. Это был солдат-беглец Хагимура, который бросился со штыком на офицера. Узник тоже узнал Володю и что-то быстро сказал, чего юноша не понял. Но движения Хагимури были очень красноречивы. Он указал пальцем на себя, потом ладонью рубанул себе шею.
«Его присудили к смертной казни, — подумал Володя. — Этого надо было ждать».
Вспомнилось, как на островке Хагимура поделился своими убогими запасами воды и рыбы, как он обрадовался, когда узнал, что перед ним люди из Советского Союза. Стало невыразимо жалко этого японца в изодранной одежде, окровавленного и босого.
Володю толкнули в спину кулаком: он задумался и на миг забыл, что сам узник и его ведут, наверное, снова в полицейское управление на пытки, к ненавистному контрразведчику Лихолетову и господину Куронуми.
Неожиданно сердце Володи замерло, потом заколотилось безумно и тревожно. Юношу вели по улице. Вдали, за приземистыми домиками, начиналась тайга. Чего же ждать дальше?
Володя быстро осмотрелся, и хотя получил за это пинок прикладом в плечо, тем не менее успел заметить, что его сопровождают двое. Сзади идет солдат, а за ним, шагах в четырех, — офицер. Это был тот самый офицер, которого звать, кажется, Хирата и который забрал с островка отца, его, Володю, и поймал «опасного преступника» Хагимуру.
«Это уже хуже — их двое», мелькнула мысль. И юноша решил, что ему на помощь придут сумерки, и что скоро настанет ночь, а под ее черным покрывалом можно преодолеть немало километров, не боясь погони.
Недалеко от полицейского управления улица поворачивала в сторону, и в этом месте тайга ближе подступала к дороге.
«Или сейчас, или никогда!»
Володя чувствовал, что сердце вот-вот выскочит из груди. Оно стучало так громко, что стук его уже, наверное, давно услышал и дежурный солдат, и даже офицер…
