Иван Иванович замолк и глубоко задумался. Задумался и Володя. Мыслями он полетел далеко к родному краю. На миг забылись тюрьма, начальник полиции, жандармы…
Прямо из гостиной господина Куронуми несколько полицаев повели геолога и его сына в тюрьму. Это было небольшое одноэтажное здание из камня, обнесенное высокой изгородью из толстых сосновых бревен.
…Иван Иванович вдруг глухо сказал:
— Володя, ну-ка, стань мне на плечо и посмотри, что там делается за решеткой. Надо же знать, что нас окружает.
Зарешеченное окошечко располагалось высоко, и Володе действительно пришлось влезть отцу на плечи.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил геолог.
— Ты, отец, так спрашиваешь, будто хочешь убежать отсюда. Но с твоей больной ногой никуда ты не… Я вижу Хирату с жандармом. У жандарма заступ…
— Ну? Заступ?
— Да. И сейчас… он копает яму…
В самом деле, на небольшой тюремный двор пришел офицер. Жандарм выкопал яму. Удивленный Володя видел, как Хирата собственноручно бросил в яму зеленый мяч. Жандарм начал забрасывать, а офицер, не жалея ни своих ботинок, ни желтых блестящих краг, ногами втаптывал землю. Потом оба ушли.
— Ни черта не понимаю! — развел руками Иван Иванович. — Почему они так испугались этого невинного мяча? Чума в нем, что ли? И тут… я припомнил эту загадочную смерть на «Сибиряке». В самом деле, все это похоже… на какую-то чуму.
Но к тому времени собственное положение, в конце концов, гораздо больше интересовало геолога и Володю, чем эта история с зеленым мячом. Оба скоро о нем забыли.
В каменном мешке быстро вечерело, хотя на улице еще, наверное, догорал день. Отец и сын легли на доски, что служили им кроватями. От досок пахло сосной, и к этому запаху присоединялся тяжелый запах плесени от стен и пола.
— Наши стражники, наверное, считают, что после завтрака у Куронуми нам не захочется есть. Нам не дали ни обеда, ни ужина.
— Подождите еще немного, отец. Может, принесут жареных рябчиков.
— … И ананасов с Формози, которые получил карафутский губернатор.
— Я, отец, согласный даже на морскую капусту и сою.
— А я, сынок, даже на вареного осьминога. Наверное, надо-таки быстрее уснуть. Утром нас обязательно покормят — такой международный обычай.
Ночью сквозь сон геолог почувствовал, что его толкают. Он схватился и увидел свет карманного фонарика, направленный ему прямо в лицо.
— Вставай! Надо ходить! Надо ходить начальник Куронума! — повторял, перекручивая язык, полицай.
Иван Иванович поднялся. Проснулся и Володя.
