Открытые берега | страница 80



Отошла, приноровилась к новой жизни, в которой главное — ожидание Паши: и вырос он, конечно, за время службы, и посерьезнел, и с ним теперь страхи — не страхи. Ленка, правда, говорила: «Это оттого, мама, ты возвеличила его, что сама постарела». Может быть, так и есть, постарела, однако и Ленку слушать — уши надо железные иметь. Сама небось крепится-крепится и потихоньку напишет Паше письмецо. Тоска, она единая у всех.

Павел отвечал не часто, но обстоятельно. Он служил в большом городе, бывал в увольнениях, ходил в музеи и кинотеатры. Заграничный цирк видел, в лучшем ресторане на центральном проспекте обедал, в праздничных военных парадах принимал участие. Описывал, как служит, кого из командиров любит и кому он не по праву пришелся. Сколько получил нарядов вне очереди, куда потратил «мамунину» десятку. Спрашивал о хозяйстве, Ленке, совхозе, передавал приветы девчатам и особый — бригадиру, старику Максимычу, у которого трактористом работал.

Потом Паша написал, что поступил в вечернюю школу при части, решил десятилетку окончить и дальше продолжать образование. Ленка обрадовалась: «Вот и наш первобытно-отсталый за ум взялся!», а Наталья не очень. Что-то ей не понравилось в этом, какое-то предчувствие появилось. Опять же, с грамотными детьми родителям ничуть не лучше, кого ни вспомнит — маются. Но Пашу поддержала: раз есть желание, учись, добивайся своего счастья в жизни.

И вдруг Паша прислал такое письмо.

«Здравствуй, мамуня и сестрица Ленка! Срок моей солдатской службы подходит к законному окончанию. И я решил, подумавши обстоятельно, остаться на постоянное местожительство в городе. Мой дружок Алексей (он из здешних краев) обещал устроить меня на авиационный завод. Как демобилизованный имею право получить прописку. Обоснуюсь, выбью у начальства жилплощадь, вызову вас с Ленкой. Так что готовьтесь…»

Наталья прочитала, растерялась: а как же дом, огород, сад? Как же корова — или ее можно забрать с собой? Еще сараи, плетни, колодец… Кто заплатит за это? И какие деньги надо, чтобы смочь купить все большое хозяйство. Еще бабка с дедом ногами месили саман, стены поднимали, и какой саман — что твой красный кирпич, сто лет стоять будет. Сколько теперь за дома платят? Задаром отдашь, после всю жизнь душой болеть будешь, места себе не отыщешь.

Показала письмо Ленке, та аж взвизгнула от удивления: «Вот это я понимаю!..», по вечером, когда пили чай и поодиночке думали о Паше, она сказала: «Какой-то он у нас некрепкий, будто совсем не в пашу породу. Уговорили дружки…» Наталья села и написала длинное письмо, под конец разрыдалась, размазала строчки, приказала Паше: «Приезжай, решим все вместе, а то помру от горя».