— Можно.
Он прижмурился в яркий просвет входа — там, далеко на воде, качалась лодка, мигали поплавки невода, корчась в потоках марева, двигались люди, — опять уставился на фотоаппарат. Думая, что Мухтара интересует марка фотоаппарата, я отстегнул крышку, перевел пленку. Мухтар поднял, защищаясь, руки, сказал чуть испуганно, глядя в объектив:
— Здесь нехорошо. Там надо! — Он подался всем грузным туловом к выходу, опять прижмурился от яркого света. — Скоро как раз будет. Скоро рыбу таскать будем.
Я сбросил с плеча рюкзак, разулся, снял брюки и рубашку: приготовился брести к рыбакам. Стало легче дышать, и я ругнул себя за то, что не догадался сделать это раньше. Из рюкзака вывалилась белая булка, байка мелкого частика в томате и два пучка редиски — все, что удалось мне добыть на последней станции, в городе Аральске.
— Чего это? — спросил Мухтар, указав на редиску.
— Редиска.
— Чего — риска?
— Овощ такой. Кушать можно.
Мухтар оторвал одну редиску, оглядел, опасливо положил в рот. Пососав, раскусил, прислушался к резкому вкусу и выплюнул на ладонь.
— Горький риска!
Я усмехнулся, сжевал самую крупную редиску, сладко причмокнул.
Мухтар покрутил головой, восхищаясь моей смелостью, сказал:
— Пошли давай.
Раскачавшись, он встал сначала на четвереньки, затем поочередно подвел под себя ноги и медленно приподнялся. В рост он не сделался очень уж громоздким, как этого можно было ожидать, — у него были короткие кривые ноги, — зато живот, получив волю, просторно выпятился под рубахой.
Мухтар облачился в резиновые сапоги, поднял их до паха, петли припоясал ремнем, на клетчатую рубаху накинул клеенчатую куртку, и мы пошли к морю.
Верблюды уже не крутили вертушки. Выпряженные, брели по раздольному мелководью к лодке. Два молодых, коричнево загорелых казаха, устроившись на их облезлых горбах, погоняли, хлопали ладонями по крупам. Один верблюд побежал, широко разбрасывая ноги, взбив тучу брызг; другой все так же чинно вышагивал, косил глазом на седока и сердито всхрапывал.
— Хорошая механизация! — сказал я.
— Хорошая, — согласился серьезно Мухтар. — Бензин, смазка — не надо.
К бокам верблюдов приторочили края невода, и они медленно поволокли мокрую дель к берегу. В сверкающих ячеях, подернутых пленкой пены, трепыхались рыбешки, остро зеленели плети водорослей.
Мы подошли к лодке. Кутец невода был уже близко, его сжимали, сдавливали, неторопливо подводили к стенке борта. Крайние рыбаки были по самые плечи в воде, мой знакомый солдат плавал позади кутца, бултыхал ногами и руками, отпугивая рыбу, чтобы она не перепрыгивала через балберы. В носу лодки стоял старый казах, покрикивая, управлял подводом невода.
