— Ты требуешь от меня невозможного!.. Нет! нет!.. я не могу решиться на это! — воскликнул Алексей, бросив пергамент к ногам своего мучителя.
— Пусть будет по-твоему! — сказал Андроник, — с этой минуты я удаляюсь отсюда и оставляю тебя одного во власти твоих врагов!.. Разве для этого, в моем преклонном возрасте, прибыл я сюда из отдаленной Азии и перенес столько трудов и лишений? Для этого ли принял я на себя тяжелую обязанность императорского опекуна? Мог ли я ожидать подобного отношения к себе? Государь, я удаляюсь и завтра же оставлю город, в котором господствует измена и где только льстецы и лицемеры пользуются доверием. Великие опасности окружают тебя! Ты сам тому виною, если гроза, которая собирается над твоей головой, унесет с собою в пропасть тебя и твой престол. Я умываю руки.
С этими словами он поднял лежащий на полу пергамент и сделал вид, что хочет покинуть залу.
— Андроник, — воскликнул Алексей, удерживая его, — не оставляй меня в такое ужасное время! Мне страшно, Андроник…
— От тебя зависит, чтобы я остался с тобой, — сказал Андроник, положив перед ним пергамент.
— Андроник, ради Бога! Дай мне время на размышление!..
— Подписывай!
— Ты забыл, что она моя родная мать, Андроник! Сжалься надо мной!
— Подписывай! — повторил еще раз Андроник.
Алексей дрожащей рукой придвинул к себе пергамент.
Кровавый приговор был скреплен императорской подписью.
— О Боже, прости меня! — пробормотал Алексей слабым голосом и упал к ногам своего опекуна.
— Жалкое, малодушное дитя! — сказал Андроник, едва удостоив взглядом лежавшего на полу Алексея.
Он вышел из залы поспешными шагами.
Ночь уже покрыла землю своим черным покровом, когда снова открылась тяжелая дверь мрачной темницы Марии.
Вошли двое людей и, направились в тот угол, где находилось жесткое ложе императрицы.
— Здесь, Птеригионит, — сказал один из вошедших, понизив голос. — Она спит.
— Тем лучше, Трипсих, — возразил другой, — она незаметно переселится в вечность.
И его руки, охватили железным кольцом нежную шею спящей женщины. Послышался слабый крик, сопровождаемый легкими, едва заметными судорогами умирающей, затем снова водворилась тишина.
Несколько минут спустя из мрачной темницы вышли двое людей; они несли на руках тело, закутанное в белое покрывало. Они направились к берегу Босфора и бросили свою ношу в море.
У открытого окна стоял Андроник. Когда он услышал плеск упавшего в воду тела, из его груди вырвался глубокий вздох облегчения.
