Вадим Ананьевич знал, что его собственный рост составляет один метр шестьдесят сантиметров. Недруги шептали, что и того меньше, но сам он этого никогда не чувствовал. Хотя, конечно, случались ситуации, когда некие высокомерные особы женского пола пытались обескуражить пылкого юношу незавидностью его вертикальных параметров.
Усы Сидеромов стал отпускать с юношества. Выбрать этот стиль внешности его заставило одно, может быть не всем заметное, обстоятельство. Он даже допускал, что для кого-то это, возможно, и не составило бы проблемы, но Вадиму всегда казалось, что присущий его лицу анатомический изыск способен вызвать иронию и даже досужие вымыслы. Бременем Сидеромова стала верхняя губа: она казалась Вадиму Ананьевичу чересчур крупной и мясистой.
К сожалению, усы не только сняли одну проблему, но и создали другую: некоторые фантазеры усматривали в его внешности сходство с Адольфом Гитлером. Впрочем, если Сидеромов хотел быть беспристрастным, то он и сам должен был сознаться в крайне далеком подобии одному из монстров уходящего тысячелетия.
Вадим услышал за окном шум и осторожно посмотрел через грязное, обремененное паутиной стекло. Оказалось, что это три бабы и мужик устроили на заводском дворе неуклюжие танцы. Московский директор узнал в тучной женщине в вохровской шинели Антонину Ремневу, недавно взятую на работу в заводскую охрану. Когда-то она работала на заводе медсестрой, потом допилась до того, что ее уволили, позже взяли уборщицей, потом от нее опять пришлось избавиться, теперь вот еще одна попытка, и, как видно, снова неудачная. А ведь было время, когда Тит Засыпной приводил Тоню к Вадиму в «уголок здоровья». Да, теперь от Ремневой остались руины.
Сидеромов признал и остальных плясунов: эти две алкоголички постоянно крутились возле Антонины, а мужичишка — да кто же не знал на Васильевском Митрофана Нетакова? Его тапки носили даже такие солидные люди, как Вадим Ананьевич. Знал, стервец, свое дело! А теперь-то, наверное, и подметку приклеить не сможет!
Сколько же людей сломало, раздавило, уничтожило за эти лихие годы? Но это все в основном слабаки, сильные духом личности, вроде Вадима, выживают и за собой еще сколько народу тянут! Вон у него-то обойма, — мало кто такой обузе позавидует!
Зуммер мобильной трубки вывел «первопрестольного» директора из неглубокой задумчивости.
— Сидеромов на связи. — Вадим произнес дежурную фразу неестественно низким голосом.
Окружение Сидеромова знало и втихомолку подсмеивалось над манерой своего лидера искусственно сгущать свой голос. Бывали, к сожалению, и досадные моменты, когда Вадим Ананьевич терял контроль над частотами своего тембра и давал весьма забавного петуха.
