— Конечно, конечно, — успокаивающе проговорил он и взглянул на Дороти-Энн: — Мисс Хейл!
Внезапно девочка поняла, что адвокат обращается к ней.
— Да, сэр?
— Ваша прабабушка решила преподнести вам… Гм!.. Очень щедрый подарок ко дню рождения.
— Действительно, очень щедрый подарок, — подтвердил мистер Моррис кивая.
— Фактически, хотя все бумаги подписаны сейчас и с этого момента отель ваш, — продолжил мистер Бернштейн, — вы вступите во владение только после того, как вам исполнится восемнадцать. Вы понимаете, что я хочу сказать?
Дороти-Энн кивнула:
— Вы имеете в виду, что я буду распоряжаться им по доверенности.
Мистер Бернштейн несколько удивился, но быстро взял себя в руки.
Элизабет-Энн устроилась поудобнее в своем кресле, с гордостью улыбнулась, но голос ее оставался сдержанным:
— Мистер Бернштейн, может быть, мы не будем читать документы? Я слаба телом, но в здравом уме. И голова у меня хорошо работает. Не подписать ли нам бумаги?
— Телефон там. — Фелиция Рамирес оторвалась от зажигания свечей и указала толстым пальцем на стену кухни.
Фредди кивнул, снял трубку и поднес к уху. Тишина. Он быстро нажал несколько раз на рычаг и повернулся к Фелиции:
— Он не работает.
Женщина отбросила спичку и направилась к нему.
— Дайте-ка, я попробую. — Она взяла трубку у него из рук, послушала, нажала на рычаг. Выждав минуту, она медленно повесила трубку. — Это все гроза. Провода, наверное, порваны.
— И что же нам делать?
— Может быть, вам съездить в город на вашей машине? — предложила Фелиция.
— Она застряла. Я так расстроился, когда Дороти-Энн упала в поле. Я отнес ее в машину и стал выезжать. Но, видимо, слишком быстро. Колеса увязли в песке, и, чем больше я старался выбраться, тем глубже садилась машина. Ее теперь не вытащить. — Он провел рукой по волосам и спросил: — А у вас нет машины?
— У мужа есть машина, — спокойно ответила она, — но он еще не вернулся. При такой погоде муж наверняка останется в городе. Скоро стемнеет, а до города пять миль. В такую грозу ехать невозможно.
Голова Фредди дернулась.
— Что мы будем делать? — прошептал он. — Нам и в голову не приходило, что будет такая буря… и что у Дороти-Энн начнутся роды.
Фелиция Рамирес выпрямилась со спокойным достоинством и мягко положила руку ему на плечо.
— Я женщина, — сказала она. — У меня шестеро детей, и я помогала рожать другим. Я знаю, что делать. Идите к жене. Успокойте ее и помогите ей отдохнуть. Я нагрею воды и приготовлю чистые полотенца. Эта ночь будет долгой.
