Между тем Зара, очистившись молитвой, совсем другой, легкой походкой вышла из мечети и пошла к метро. Да, теперь ей все удастся!
Она достала «Вокмэн», вставила в ухо крохотный наушник и включила кассету. Это, конечно, были песни «певца шахидизма» Тимура Муцараева.
Этот храм будет взят, и зло уйдет!
Солнца диск на восходе опять взойдет!
Божий храм озарит пророк Иса,
И огонь вдруг низвергнут небеса…
Примеряя свой шаг к ритму песни, Зара решительно шагала по Пятницкой к метро.
Да, теперь у нее все получится! И не важно, что клеммы взрывателя отсырели, попав под дождь, – она их сама починит, ее научили в горах, как это делать…
О Аллах, дай нам истину понять,
В трудный час дай силу нам устоять.
В мире сем искушает нас сатана,
Но прими джихад – и жизнь ясна…
А в мечети на Большой Татарской муэдзин, оставшись один, набрал номер на своем мобильном.
– Алло. Это Залихан с Большой Татарской. Давно не виделись. Хорошо, в чайхане…
В вагоне метро Зара стояла у карты, смотрела, как от «Новокузнецкой» доехать до «Курской». Затем стала рассматривать пассажиров. Эти дети… Эти пожилые женщины с венозными ногами – точно такими, как у женщин в ее селе…
Странно, но эти люди уже не вызывали в ней прежней ненависти.
Вот одна, пожилая, полная, крашенная пергидролем, одетая в дешевую юбку, стоптанные туфли и нелепый жакет, достала из хозяйственной сумки пудреницу и помаду и, глядясь в эту пудреницу, жирно красит губы. Ей-богу, это смешно…
Вот парочка молодоженов выясняют отношения, она требовательно спрашивает: «А кто влез в мою душу? Нет, я тебя спрашиваю: кто влез в мою душу?»
Вот ребенок с воздушным шаром…
И старушка нищенка идет по вагону:
– Люди добрые! Я вас прошу ради Христа! У меня сын погибши в Чечне, помогите внучков прокормить, двое их, а то мать от горя руки на себя наложила. И я с ними осталась. Ради Христа!..
Остановка.
В потоке пассажиров Зара пошла по переходу от «Павелецкой-радиальной» на «Павелецкую-кольцевую».
В переходе играла на скрипке девушка, ровесница Зары, а у ног ее в скрипичном футляре всего несколько монеток…
Между тем в Большом театре Катя, прижимаясь к отцу, завороженно смотрела на сцену, где шел отрывок из балета «Спартак»…
А в чайхане в Замоскворечье муэдзин рассказывал подполковнику Климову о визите Зары в мечеть – «мы всех своих знаем, ее у нас никогда раньше не было, она сама сказала, что только приехала» – и о том, как Зара отказалась от работы, темнила насчет дяди и своих сельских родственников и как истово молилась – «так молятся перед восхождением, душу очищают»…
