Поколебавшись, Зара сняла смертоносный ранец вместе с джинсовой курточкой, села в кресло, а ранец и куртку положила у своих ног.
– Да повесьте на вешалку. – И мастер нагнулся, чтобы поднять ее ранец и куртку.
– Не трогай! – резко остановила она.
Мастер посмотрел на нее изумленно.
Она смягчила тон:
– Пусть тут лежит…
Пожав плечами, он принялся за работу. Его движения были профессионально мягки, округлы, даже женственны. Они успокаивали, умиротворяли и расслабляли. Зара закрыла глаза и, задремав, вспомнила, как похитил ее Муса – понарошку, по сговору, но красиво, театрально, на коне и с погоней… И как гости плясали на их свадьбе… И как сладко любил ее Муса, а она обещала родить ему десять сыновей…
И вдруг – трах-тарарах! Бах-бух-бах!
Зара вздрогнула, открыла глаза.
Это с воинственным кличем въехал в салон трехлетний пацан на трехколесном детском велосипеде и с саблей на портупее, а с ним зашла его мать – та самая молодая женщина, которая спрашивала билеты в Большой театр. Женщина уселась на укладку волос, а пацан принялся колесить на своем велике по всему салону, играя в войну с воображаемыми врагами. Казалось, его дурацкий велик вот-вот заденет сумку-ранец с пластитом-4…
В отделении милиции при Курском вокзале, на столе дежурного майора лежали мобильный телефон Ахмеда и стопка денег, а перед дежурным стояли четверо задержанных подростков.
– Так… – говорил дежурный. – А бумажник с документами успели скинуть. Куда?
– Да ничё мы не скидывали! – нагло сказал один из подростков. – Это мои бабки и мой телефон!
Дежурный взял в руки телефон, это была дорогая «Нокия».
– Твой? – переспросил дежурный. – И какой номер?
– Ну, это… Я не помню… – замялся парень.
Но приятель выручил его:
– Да мы только купили сим-карту, еще не запомнили номер.
– Правда? – усмехнулся дежурный. – И где купили?
– А на вокзале, у пацанов.
– Понятно… – Дежурный взял со стола деньги. – Значит, это твои деньги. И сколько их тут?
Парень опять замялся, а второй выручил:
– Так это ж мы скинулись. На гитару. Я штуку положил. – И третьему: – Сашок, а ты сколько дал? Не помнишь?
– Не-а, не помню, – сказал третий. – Дал, сколько было. А чё? Нельзя, что ли, гитару купить?
– Можно, артисты, – сказал дежурный. – Только чуть погодя. А пока посидите в КПЗ. Сейчас объявится пострадавший. Если он назовет номер телефона и сумму денег, вам киздец. Сержант, отведи их в обезьянник.
Пацаны зашумели:
– Да вы что!.. Вы не имеете права!.. Да я счас отцу позвоню!..
