— Значит, вы полагаете, Коджи-доно, что я поступил правильно, когда пошел против приказов генерала Тамоцу?
— У меня никогда не было в этом сомнений, господин, сомнения были только в том, что у меня хватило бы силы духа и храбрости поступить так же, как вы.
— Простите, могу ли я спросить, о каком деле идет речь? — осторожно осведомился Масакадзу.
— Вы не слышали о сожжении великого храма Ветра в стране Птиц? — удивился страж и, вспомнив, где находился торговец на момент тех памятных событий, сразу пояснил: — После череды кровавых восстаний на захваченных землях великий генерал Тамоцу приказал провести генетическую чистку. Солдаты империи истребили мужчин самурайских кланов страны Птиц, даже не участвовавших в восстании, а около сорока тысяч женщин и детей были согнаны из ближайших городов в комплекс строений храма. Вокруг храма было создано кольцо огня, и все, кто был внутри, были бы обречены на гибель, если бы лорд Такеджи не взбунтовался. Он приказал своим солдатам отступить и разбил стену храма, открыв людям путь для бегства. Многие успели спастись и рассеялись по лесам.
Кицунэ едва хватило сил скрыть свое изумление и сделать вид, что все это ей давно известно.
— Кто-то говорил, что я должен очистить свое имя ритуальным самоубийством, — продолжил за капитана стражи сам Такеджи. — Другие требовали моей казни, но обозленным генералам было мало моей смерти. Меня обрекли на пожизненное бесчестие, заклеймив предателем, изгнав из клана, лишив имущества и привилегий. Но… они просчитались, и многие, как и вы, добрый Коджи-доно, посчитали бесчестными и бесчеловечными деяния лорда Тамоцу, а не мои. Я сумел найти тех, кто поддержал меня и помог пережить тяжелые годы.
— Нынешние годы тоже не из легких, — мрачно сказал торговец, мельком взглянув на бумаги и возвратив их владельцам. — Неосторожно было с вашей стороны, благородные господа, покинуть надежно защищенные крепости. В долине Желтой реки ныне очень неспокойно.
— Да, мы наслышаны о том, что здесь произошло, и уже сталкивались с людьми угрожающего внешнего вида, — ответил Такеджи. — Но бывают ситуации, когда встреча с разбойником далеко не так опасна, как встреча с представителем закона.
— Отец узнал о моих тайных встречах с лордом Такеджи, — робко подала вдруг голос Кицунэ. — И пришел в ярость, ведь у Такеджи-сама нет больше ни владений, ни влияния в высоких кругах. Солдаты отца получили жестокий приказ, и я едва успела опередить их, предупредив моего… моего друга об угрозе расправы. Такеджи-сама был вынужден бежать, и я вопреки его протестам и запретам последовала за ним.
