- Отличный план, просто замечательный, - с наслаждением произнес Пеэтрус, - нам позарез большие деньги нужны, чтобы натянуть нос всем этим недоделанным. Я бы, черт возьми, всех их зазвал в трактир и напоил бы за свои пречистые до смерти!
- А я бы для начала нанял здоровяков и оборванцев, чтобы они задали им по первое число! - высказывается Ионатан.
- И нахлобучка от пастора не помешает, - добавляет Паулус, - интересно, сколько пастор взял бы за то, чтобы врезать как следует с кафедры Истукану?! Что-нибудь вроде того, мол, дрожи, трепещи, беспутный отпрыск рода человеческого, врата ада разверзлись перед тобой, словно пасть разъяренного быка. Я, Истукан, наслышан, что ты беспутничаешь, нарушает сон невинных девиц, что напиваешься, как последняя свинья! Да низвергнется на тебя огонь и пепел, пусть запаршивеет весь твой скот! Позор тебе, старый прохвост, побируха несчастный! - Да, такая вздрючка с кафедры совсем не помешает. Представляю, как вытянулась бы физиономия у этого богобоязненного старикашки. За такое дело я готов заплатить, и как следует заплатить!
- Теперь мать по-быстрому похороним и айда отсюда! - выпалил Ионатан. - А что если завтра же отнести ее в часовню?
- Нет, так не годится, - возразил Пеэтрус, - покойник три дня должен лежать в гробу, и только потом можно им распоряжаться. Да и не горит у нас ничего, можно и потерпеть денек-другой.
- Это верно, - согласился Паулус, - нужно еще все обмозговать, да и с хутором пока дело темное. Кто же будет на хуторе, когда мы уедем?
- Понимаете, - объяснил Нипернаади, - раз уж я оказался здесь и мне стало вас жаль, то я могу, недолго, правда, посмотреть за этим хутором. Сами понимаете мне это — ни уму ни сердцу. Но на первых порах, думаю, смогу вам помочь, пока не подыщется толковы арендатор или испольщик. Но батраков надо будет нанять, сторговать хозяйку — с этим я, наверное, управлюсь. Вот так-то, дорогие. А развернете удачно свое дело — в это я верю как в самого Господа бога! - тогда можете все устраивать, как захотите. Главное, чтобы вы смогли поскорей отсюда уехать.
В черном небе зажглись звезды. Поперек Млечного Пути, словно огромный корабль, встало облако, желтое от выплывающей луны. Ближний лес дышал жарой и смолистым духом. Какая-то птица вскрикнула во сне, испуганно поднялась, потом снова тяжело опустилась на дерево. Мерцающим серебром отливало озеро, мучимые жаждой деревья мочили в нем ветви. По ту сторону озера ухала сова, по-над водой будто стая ласточек кружили летучие мыши. С хутора все еще доносились песнопения и молитвы. Кто-то мрачным голосом читал библию, будто молотом отбивая каждое слово.
