Нарушение границы с хозяйственными целями ущерба для иранского государства не приносило. Все были довольны, а нам приходилось исписывать тонны бумаги. Долго думали, как решить эту проблему. Поймали одного злостного нарушителя, оформили на него все документы, но официально передавать не стали. Вывели на границу и отпустили. А у нас он пробыл трое суток в соответствии с нашим процессуальным кодексом. Отдали все вещи и документы. Человек был ошарашен. Встал на колени, начал умолять о передаче его иранским властям в официальном порядке. Мы повернулись и ушли. Потом узнали, что его необычным возвращением заинтересовались компетентные органы, которые долго выколачивали из него причину такого отношения к нему советских пограничников. Сделали так же и на других участках и сразу резко уменьшили количество перепасов на советскую территорию.
У иранских чабанов замечательно дрессированные среднеазиатские овчарки. Когда чабан убегает, увидев наших пограничников, собаки сами выгоняют отару по уже известному им маршруту. Преданность собак хозяевам очень сильная. Иногда видишь, как чабан бьёт свою собаку, а она, поджав хвост, ползает у него в ногах, хотя она достаточно сильная, чтобы постоять за себя. Как в человеческом обществе.
За уход человека за границу спрашивали очень строго. Сказывалось влияние «железного занавеса». Считалось, что каждый человек, пытающийся уйти за границу, знает такую военную тайну, за которую проклятые буржуины дадут ему корзину печенья и бочку варенья.
Охрана границы построена так, что на каком-то этапе нарушитель неизбежно попадает в поле зрения задействованных на большую глубину сил и средств. Так оно всегда и случается. При расследовании безнаказанных нарушений границы всегда оказывалось, что нарушитель попадал в поле зрения наших сил и средств и только отсутствие надлежащей бдительности (а вернее, несерьёзное отношение к делу, пренебрежительное отношение к деталям) позволяло злоумышленнику уходить за границу. По нарушителям границы, за исключением определенной категории людей, открывался огонь на поражение, поэтому уход за границу и считался безнаказанным, так как человек вырвался живым.
Три раза на одном направлении при попытке ухода за границу мы задерживали одного узбека, который спал и видел себя гражданином Ирана. Военных тайн он не знал, но во время отсидок в исправительно-трудовых учреждениях поднабрался уголовного опыта. Через три дня после освобождения шел на известный ему участок и напролом шел через границу. Опять суд, лагерь и через три дня после освобождения опять на границе. Мы его там уже ждали. В третий раз нам с запозданием сообщили о его освобождении, и мы его еле-еле успели перехватить на самой линии границы. Обошлось без стрельбы. После третьего задержания мы взяли с него слово, что он больше не будет нарушать границу. И представляете себе, сдержал свое слово. Живет сейчас где-то в Узбекистане.
