– Я все себе могу представить! – воскликнул Родё. – Но чтобы человеческий голос пересек океан и достиг моих ушей, разве это не чудо!
– Может, это благодаря небу?
– Небо передает сигнал.
– То есть небеса все могут? – спросил отец.
– Вот именно! – отвечал Родё.
Он заткнул кухонную раковину, наполнил ее водой и, вместо того чтобы потуже закрутить кран, оставил его капать.
Отец с матерью одновременно склонились над раковиной и стали смотреть на расходящиеся от капель круги.
– Вот так все и происходит, мои милые!
– Нет, а… ты что, видел?
– Что видел?
– Как распространяются волны.
– Что может быть проще, если небеса все могут!
– Прекрати болтать про небеса! Сигнал – это как капля, которую небо роняет в море! Вот и вся штука!
В приоткрытую дверь кухни виднелись стол, сервант, диван, а также оба кресла, усыпанные тысячей мелких деталей радиоприемника. С ловкостью фокусника Родё собрал их, соединил между собой и включил радио. Передавали новости: «…Сегодня, во время своего визита в Смедерево, товарищ Тито в очередной раз подчеркнул, что революция отличается от обычной жизни!..»
– Надо будет принести из мастерской новый конденсатор, этот скоро сдохнет… – пояснил Родё.
– Ну да. И если можешь, глянь еще вентилятор, – попросила мать. – Он скрипит…
– Конечно, моя дорогая. Если тебе что-то надо, всегда говори.
Когда вентилятор был починен, мать тут же придумала что-то еще:
– В телевизоре второй канал плоховато работает…
Перевернув телевизор, Родё мгновенно обнаружил неполадку:
– Заземление никуда не годится!
Он подхватил кабель: когда он держал его на весу, картинка была безупречной; когда отпускал, телевизор шумел, а изображение искажалось. С порога Родё, широко улыбаясь, повторил:
– Понадоблюсь – звоните!
– Договорились. Но в следующий раз приходи в нормальном виде!
– Передавайте привет голубым глазам и мировой скорби!
После ухода Родё я прошаркал в кухню, и мать, как всегда, повторила, что ей не нравится, как я хожу.
– Выпрямись и прекрати волочить ноги!
Приближались Олимпийские игры в Сараеве. Полным ходом шли приготовления. Только вот снега все не было… Все изумлялись: уже и Новый год прошел, а никакого снега!
Больше всего я любил понедельник. Уроки начинались только после обеда. В этот день по утрам я всегда высыпался, дома никого не было. Проснувшись, я закуривал отцовскую «Герцеговину», варил себе кофе и подолгу мечтательно смотрел в окно.
Дул холодный ветер, улица была пустынна. Неожиданно под тополем появился Родё. Абсолютно пьяный – похоже, со вчерашнего вечера. Покачиваясь на ветру, он что-то напевал и приплясывал, спотыкаясь на каждом шагу. Выйдя на улицу, я применил к нему технику помощи раненым, которая оказалась эффективной. Живо просунув голову ему под мышку, я потащил Родё к нам.
