– Поганый бордель! Что за проклятый способ заработать себе на корку хлеба!
– Поганый? Так построй покрепче!
– Не доводи меня!
Завернутый в одеяло, я вошел в комнату, где Недо со светловолосой цыганкой пили кофе.
– Ну… это… это я…
– Ничего себе! Откуда ты взялся?!
– Я тоже хочу…
– Мал еще. Потерпи, подрастешь, и я отведу тебя в одно местечко, где тебя сделают мужчиной.
Белокурая цыганка узнала меня. Она поставила чашку возле кофейника, повернулась ко мне спиной и, ни слова не говоря, торопливо стала собирать свои манатки, чтобы дать деру.
– Эй, малышка, постой! Еще одну палку! Эй!
Но она уже выскочила на улицу.
– Они украли у меня деньги! – крикнул я.
– Деньги… какие деньги? Что еще за фигня?
– Это не фигня! Они сперли у меня восемьсот девяносто тысяч динаров! Жалованье Брацо!
– Это была она?
– Сильно избили, раздели догола и свалили с деньгами.
– Воры позорные!
Мы бегом бросились через сливовый сад, потом по улице Ключка. Я старался не отставать от Недо. Он одевался на бегу; на мне по-прежнему болталось одеяло из дома Цело.
– Не отставай, братишка.
– Я тут.
– Они еще пожалеют, что подрезали деньжата моей тетки!
На улице Джьюра Джьяковича мы взяли такси и добрались на нем до «Цамека», кафе в торговом комплексе «Скендерия». Алкашей там было как грязи. На взводе, точно швейцарские часы, Недо переходил от столика к столику. Моего кузена тут все знали и боялись его тяжелой башки и громадных ручищ, которые, как говорили на десятки километров в округе, сдавливали почище французского разводного ключа. Мне показалось, что в облаке табачного дыма я узнал своего обидчика, и я подвел Недо к его столу. Там играли в кости и матерились как извозчики. Когда Недо сгреб все ставки, за столом воцарилось молчание.
– Ну… это еще что? – спросил нападавший на меня.
Недо как следует вмазал ему, тот попытался ответить, но уже через секунду затих.
– Клянусь Тито и мамой, понятия не имею, об чем базар…
– Где твоя куртка?
– Ну… вон там!
– Выворачивай карманы!
Разведя руки в стороны в знак недоумения, парень старался убедить Недо, что ничего не сделал.
Он вернулся из гардероба с плащом цвета морской волны. Недо схватил одежду, вытянул руку в мою сторону, и я вложил в его ладонь пуговицу, которую мой кузен приставил точно к тому месту, откуда она была выдрана.
– Выйдем!
Хотя «Скендерия» находилась не на его «участке», он без промедления сгреб парня за шею и вывел вон.
– Так, значит, теперь, дылда, мы взялись за мелюзгу! – сказал Недо, указывая на меня. Потом, заведя ему руки за спину, довел моего обидчика до моста возле протестантской церкви. Там он велел ему снять рубашку. Тот вздумал было заартачиться, но, получив очередную крепкую плюху, повиновался.
