Гордость и предубеждение Джасмин Филд | страница 46
Как Джаз могла не любить свое тело? Оно великолепно. Оно чудо. Оно ее тело.
ГЛАВА 8
В комнате было темно и тепло. Слышно было только дыхание присутствующих и глубокий низкий голос Гарри Ноубла, который, казалось, плывет в густом воздухе. Джаз прекрасно знала, как он может играть своим голосом, словно поднимая его с разных глубин — все зависело от слов. Этот голос сам представлял собой особый язык.
— Итак, сейчас вам все больше и больше хочется спать, — убаюкивал он. — Ваше тело наливается свинцом, и ваша голова плывет в облаках. Вы в саду. Где-то вдалеке вы слышите лай собаки. Вы сидите в вашем любимом уголке сада, подставив лицо солнцу.
Сама того не желая. Джаз попала под гипноз: ей казалось, что она лежит в гамаке, сплетенном из цветов, в ярком летнем платье.
— А сейчас я буду подходить к каждому из вас и задавать вам самые простые вопросы, а вы без заминки должны будете на них ответить. Любая заминка, и этот прекрасный мир разрушится.
Лежа на полу, Джаз начала уноситься прочь: ноги ее в фирменных ботинках налились приятной тяжестью и казалось, что голос Гарри Ноубла звучит у нее прямо в голове.
— Джасмин, какие ваши самые первые воспоминания?
Почему он всегда начинает с нее?
Она говорила тихо, боясь пробудиться и выйти из своего транса.
— Не знаю точно, воспоминание это мое или я видела когда-то на фотографии, — ответила Джаз, глубоко и размеренно дыша. — Я в саду, лежу в коляске и плачу, потому что хочу домой.
— Вы, наверное, были совсем крохой? — голос Гарри звучал у нее в голове.
Она чуть улыбнулась:
— Лет пятнадцать, не больше.
В комнате послышался вялый смех.
Гарри тяжело вздохнул и уже другим голосом произнес:
— Ха-ха, мисс Филд.
— Да, наверное, я была очень маленькой, — быстро сказала Джаз, понимая, что разрушила всю атмосферу.
Теперь его голос раздавался в унисон. Казалось, в комнате никого кроме них не было.
— Что больше всего вас путает в смерти?
Странно, но Джаз почувствовала сильный прилив эмоций.
— То, что я не смогу потом об этом поговорить.
— С кем?
Девушка молчала.
— Вы не должны молчать, — нетерпеливо сказал Гарри.
— Мне нужно подумать. Это серьезный вопрос.
Гарри подавил улыбку.
— С Мо, с Джорджией, с папой и с мамой.
— У вас было счастливое детство?
Непродолжительная пауза.
— В общем, да.
— Что вас огорчало?
Каким образом это может научить ее играть?
— Это действительно необходимо?..
— Да, — сказал устало Гарри. — Если вы даже сейчас не можете быть честной, как вы сможете быть честной на сцене?