Их уникальный дар - абсолютное чувство времени - все время теплился в ком-то одном из продолжателей рода. За двести сорок пять лет работы Колотаевых на башне был только один случай, когда время выбрало двоих. Старший брат Велизария, двухметровый красавец Евстроп ушел к белым, как только большевики согнали его с башни, объявив их работу пережитком царизма. Потом следы Евстропа затерялись: то ли погиб, то ли ушел с англичанами - в общем, сгинул.
В двадцать седьмом году на башне опять решили построить часовой механизм, да еще с боем, чтобы каждый час играл Интернационал, как в Москве. Из Ленинграда привезли инженера, где-то заказали колокола, но опять не вышло: денег не хватило, механизм работать не захотел, инженера отправили на Соловки, а потом расстреляли. Глава реорганизованного областного НКВД лично приезжал в Седелец, где ему показали старого Захария и рассказали, что при царском режиме на башне посменно работала его семья, переводя стрелки вручную. Он, как водится, поцокал языком, что-то сказал про народные таланты и уехал.
В городе это поняли как указание и на следующий же день пришли к Захарию, сказав, чтобы он с сыном и внуком сейчас же прекратил саботаж и выходил на работу. В общем, к десятилетию Октября часы на башне снова показывали время, а "Ленинградский Рабочий" поместил большую статью, в которой говорилось, что седелецкий Дом с Часами есть одно из великих детищ народной власти и серьезный аргумент в борьбе товарища Кирова с троцкистско-зиновьевскими оппозиционерами.
Никодим Велизариевич остановился у старой колонки на углу. Ему почему-то захотелось глотнуть знакомой с детства ломящей зубы воды, но кругом было много людей. Представив себе, как он, солидный пожилой мужчина с тростью, будет смотреться, скорчившись под колонкой, Никодим Велизариевич решил не ронять авторитет.
Грустно было у него на душе.
Колотаевский род засыхал, Велизарию уже под сто, через пару лет сменять их на башне будет уже некому. Лешка не в счет, а у Юрия дочь с непутевым и пьющим мужем. Так и закончится история Дома с Часами: либо и впрямь какой механизм поставят, либо возьмут кого сидеть там с хронометром в руках. Думать об этом не хотелось.
В отличие от истории советского времени, при Елизавете, когда, собственно, и была построена ратуша, никого не расстреляли, а только посадили в яму спустившего все деньги купца-подрядчика.
Егора отправили на башню в ожидании проезда через Седелец шведского посольства. Говорили - на денек, да, видно, заморскому вельможе приглянулись местные девки да копченые сиги, потому как прожил он в доме напротив ратуши без малого две недели; все это время на башне сидел крепостной Егор Колотаев с мальцом-сыном и, под страхом быть запоротым до смерти, руками крутил стрелки часов.
