для удара и... едва не разревелась от облегчения. Ноги подогнулись и я в буквальном смысле
отползла от края... Вот ведь... нежданчик! Ёперный театр!
У вонючки уже входит в привычку пугать меня до полусмерти! Ох, к чему полумеры?! Сам
Алехандро едва избежал полноценной смерти! Копытом в лоб, и до свидания зомбя – здравствуй
неаппетитная лужа под скалой! Кстати, насчёт аппетита...
Шоколадку-то не доела. Надо бы сныкать. Не то чтобы жалко поделиться, но даже при моей
фантазии представить себе реакцию уродца, когда её увидит, не возьмусь. В прошлый раз, когда меня
раскрасило заклинание убогого, он меня чуть не пришиб, заподозрив... Не знаю в чём. А что может
Алехандро отмочить теперь? Нут уж...
Кое-как собрав конечности в кучку, потрюхала в пещеру. Тумбочку бы ещё надыбать, а то не ясно
куда прятать. На пол бросать жалко... А придётся. Эх...
Вернусь – пропью какие-нибудь таблетки от гельминтов. Угу... Не сдержавшись, захихикала. Мне, по
ходу, таблеточки в ветеринарной аптеке покупать придётся! А дозировочку рассчитывать исходя на
свои человеческие шестьдесят два килограмма или на сколько-то там лошадиных?!
– Нет, не поеду к Роуленду, – раздалось сдавленное, – с такой кобылой никакой жены не надо!
Эм? Это он к чему?
Пристроив заначку подальше от входа, протопала к осилившему-таки подъём вонючке. Тот сидел,
привалившись спиной к стене и тяжело дышал. Узрев мои круглые глаза, криво усмехнулся:
– Не ждала меня, дорогая?
Я хрюкнула. Сама не поняла как, но вот просто хрюкнула! А потом плюхнулась на брюхо и заржала в
голос, прикрыв копытами голову...
‘Дорогая’! Ой, не могу! В устах полосато-радужного гниющего кошмара и с его сипло-хриплым
голосочком это ТАК звучит! У-у-у-у... Осталось только вонючку ‘милым’ назвать и меня можно будет
выносить!
А ведь и вправду не ждала – не гадала! Видела горбуна внизу, но ни на секундочку не допустила
мысли, что калека сюда вскарабкается! Да ещё ночью! Ох... Не был бы Алехандро настолько
нечеловечески омерзительным, классный мужик вышел бы! Упёртый, сильный и настырный, как
осенний комар...
Вскоре голос, а если быть точной – дикий ржач, уродца составил дуэт моему собственному ржанию,
перемежаемому почти истерическими всхлипами. Мы, не в силах ни встать, ни отползти от края
бездны, хохотали и не могли остановиться.
Неблагозвучный дуэт, если откровенно, но кому не нравиться – пусть зальют уши воском и не
вякают! Мы живы, мы целы, и мы опять вместе! Устойчивый тандем нарисовался по прихоти судьбы,
